После их удачного побега из психушки они осели в столице и не мудрствуя лукаво, занялись вполне достойным бизнесом. Угоном машин. Лёва, как мозговой центр, готовил всю операцию, начиная от поиска клиента, до подхода к найденному автомобилю, Михалыч их прикрывал, а Вован, подобрав код, открывал и угонял чужое транспортное средство. Бизнес был не очень прибыльным, но денег на жизнь в чужом столичном городе хватало вполне.
В витрине одного кафе их внимание привлёк плазменный телевизор, на экране которого человек в военной форме, размахивая автоматом в руках, что-то жарко разъяснял стоящему рядом корреспонденту.
— Он? — удивлённо спросил Лёва.
— Он! — подтвердил Михалыч.
— Точно. Он. Айболит Беладона. — рассеял все их сомнения, лежавший, в своё время, на соседней койке в одной палате с Беладоной дезертир Вован, — Он мне денег остался должен.
— А ну пошли в кафе послушаем, что оно там рассказывает, — отдавая на ходу распоряжение, рванул в кафе Лёва.
Когда они вошли в кафе, Беладона с экрана уже исчез, а стоящий рядом с ним корреспондент уже прощаясь сказал:
— Вы прослушали очередную программу развития нашей республики, нашим очередным, вновь избранным народом президентом. Будем надеяться, что он наконец-то приведёт нашу республику к долгожданному процветанию.
— И к кокаиновому раю, — сострил Лёва. И подумав о чём-то спросил. — Угадайте господа, куда мы завтра утром выезжаем?
— Неужели в эту гондурассию к этому новоявленному диктатору-наркоману. Нет, братва. Туда — без меня, — сразу отказался Михалыч. — Я уже там так налечился, хватит на всю оставшуюся жизнь. Да и вообще Лёва, как ты представляешь себе нашу поездку; как мы туда доберёмся, где там остановимся, да и наконец — кто нас с ним сведёт?
— Попробую развеять твои сомнения, — закуривая сказал Лёва. — Помнишь, Михалыч, Эльвиру, у которой мы месяц жили, после побега с дурдома?
— Твою родственницу? Помню, конечно. Пластический хирург — милостью божьей. Перекроила тебя так — родная мать не узнает.
— Ну, так вот, по странному стечению обстоятельств или счастливой случайности, кому как нравиться, она училась вместе с Беладоной в медицинском университете и сейчас возглавляет в его республике министерство здравоохранения. А поедем мы туда своим ходом, с гуманитарной миссией, как волонтёры. Ещё вопросы?
— Ты не сердись, босс — это конечно интересно и познавательно, но что-то ты действительно не то предлагаешь. Нам и тут неплохо живётся. Я тоже против поездки, — поддержал Вован, Михалыча.
— Я не сержусь, это у вас от незнания темы. Скажите мне уважаемые любители лёгкой жизни, Вам нравиться ваш бизнес?
— Конечно, босс. Зачем спрашиваешь, о том на что и сам знаешь ответ?
— Знаю, но просто хочу лишний раз в этом убедиться. Так вот, дорогие мои романтики больших дорог, вам ещё один вопрос: Сколько им можно заниматься на одном месте? Мне всё тяжелее искать клиентов, желающих купить палёную тачку. А если и нахожу, то денег дают до неприличия мало. А у Беладоны, с его открытыми границами, должен быть огромный рынок сбыта. Да и я думаю, что та ниша у него ещё свободна. Ну и насколько я помню, у него всегда были несколько другие интересы. Возьмём с собой ему в подарок, весь тот кокс, что насобирали в угнанных тачках. И двинем к нему завтра по холодку. Новоизбранный президент останется доволен.
— А если не останется, вспомнит о нашем с ним не хорошем обращении и о том, как ты Лёва его обжимал на кокс? — спросил всё ещё сомневающийся осторожный Михалыч.
— Не обжимал, а крышевал, чтобы такие отморозки, как Петрович не забирали сразу у него весь марафет. Разницу улавливаете? А то вспомнит, не вспомнит, развели здесь гадание в ромашку. Я еду. А вы можете устраиваться на работу штукатурами-малярами. Будете новым буржуям дома строить. Ну, а если они не дай бог случайно проведают, что вы у них тачки угоняли, то сами понимаете, что они с вами сделают.
Михалыч, закурил и задумался. Более горячий и импульсивный Вован начал нарисовывать около него круги, потом обречённо махнул рукой и казал: