— Извините, товарищ Санников, но вы плохо представляете обстановку. И карту посмотрели невнимательно. Опорная полоса только на трех участках в десяти — двенадцати километрах от поселка, на других — не менее пятнадцати. Рельеф изучен с предельной серьезностью, учтена скорость движения пожара. Если учесть, что прокладка полосы отнимет у нас около двух недель, и это при напряжении всех возможных сил, то у нас, скажу вам, товарищ Санников, вот так положа руку на сердце, и часа лишнего нет на споры и рассуждения. Как диспетчер заявляю: категорически против каких-либо изменений. В противном случае прошу меня освободить, идти под суд по чужой вине не хочу.
Он резковато сел, и Корин глянул в сторону Мартыненко. Командир бойцов гражданской обороны тоже встал, по примеру старшего, но выговорил всего несколько отрывочных, продуманных конечно же слов:
— Полностью согласен. Поддерживаю. Действовать надо немедленно.
— Правильно, — сказал командир дружинников Василий Ляпин, а инструктор пожарно-парашютной команды Олег Руленков, тоже согласившись с диспетчером, обратился к Корину, заметно сбавив голос, слегка смущаясь:
— Станислав Ефремович, я вот о чем... Те кубометры, за Струйным... Может, обойдем полосой? Возьму тот участок, если доверите.
Корин не ответил, перевел взгляд на Политова. Толстый, лысый, на вид более других утомленный, зав. хозяйственной частью отряда вскочил довольно легко, наверняка поубавившись в весе за два таежных, хлопотных месяца, И заговорил бойчее прочих:
— Я полностью доверяю нашим опытным специалистам. У меня другой вопрос, морально-политический, можно сказать: надо прекратить огульную торговлю водкой. Разлагается коллектив. Две драки бескультурных произошло. В тайге с этим лучше обстояло. Прошу принять меры, понимая ответственность положения. Пьяный, похмельный — враг нашему делу. В остальном прочем налаживается: столовая кормит, питание вкуснее стало, медпункт отрядный развернули. Так что у меня пока все.
Неожиданно длинная антиводочная речь обычно молчаливо-застенчивого Политова оживила хмуроватое заседание. Посмеялись, достали папироски, стали веселее поглядывать друг на друга. И директор Санников, распрямив пригнутую, багрово напряженную выю, буркнул завхозу:
— Не в моей компетенции сие.
Зато Покосин словно проснулся, вскинул очки так, что они резко блеснули, и начал говорить с напористой убежденностью, ясно понимая: тут его не остановит директор — торговлю контролирует возглавляемый им поселковый Совет, — изложил свои мысли твердо, обстоятельно:
— Считаю, правильно заострен вопрос в данной ситуации, когда произошло большое скопление народа в нашем поселке, а среди тушащих пожар, временно оторванных от своих коллективов, возникают факты антиобщественного поведения, что влияет на моральное, в общем здоровое, состояние наших людей, будем просить вышестоящие инстанции сократить продажу спиртных напитков до одного дня в неделю, и, могу заверить, нам пойдут навстречу в этом наболевшем вопросе.
— Спасибо, — сказал ему Корин.
Высказались все, и все теперь устремили свои взоры на директора леспромхоза — за ним слово, пусть не последнее, но очень значительное. Он поворочался, попыхтел, вероятно смиряя в себе власть непререкаемого хозяина здешней тайги, Параны, с которым столь бесцеремонны эти пришельцы, проговорил довольно мирно, хоть и угрюмовато:
— Технику дадим — дело серьезное. Детали дообсудим.
Эта скорая уступчивость не удивила Корина: не туп же, в конце концов, Санников, успокоился, поразмыслил, решил — глупо ждать строгих приказаний свыше; понял еще, наверное, что «главный пожарник» пожаром командовать будет сам и с ним выгоднее договариваться, быть на равных, чем враждовать. Корин удовлетворился этим, для начала, но чувствовал: с «хозяином» надо вести себя очень настороженно.
Вышли из прохладного дома в сухой жар полудня. Казалось, и вода реки остановилась, онемела, нагретая едва ли не до кипения, и воздух оттого ощутимо пахнет дымом, что невидимо перегорает в нем нечто горючее. Пристань, плоты, сплотки, обширная запонь до середины реки — все пустынно, на вид заброшено. Притих и поселок. Даже полонившие Парану таежные пожарные не расхаживали по улицам, радуясь цивилизации. Мертво, тревожно было в замутненном тяжелом небе с затерянным солнцем, в, синих непроглядных лесах вокруг.
Корин направился к маленькой гостинице (Дому для приезжих), где он жил вместе со Ступиным, пилотом Димой, командирами групп; хотелось отдохнуть немного перед обедом.
— Погоди! — окликнул его зашагавший было в сторону Санников; развалисто подошел, дружески взял Корина под локоток, сказал негромко, явно желая не быть услышанным другими: — Просьба, Станислав Ефремович, можешь считать — личная. Сочтемся. Обойди полосой тот мой лес за Струйным. Сам понимаешь, дорогу пробивать, вывозить... Время, силы потеряем. Лучше уж тебе помогу.