Теперь подведем некоторый итог нашим предварительным изысканиям. Начали мы с невразумительной просьбы некоей малоизвестной генеральши, а закончили тем, что с большой точностью установили место, где 3 декабря 1812 года были закопаны как минимум 7 бочонков золотых наполеондоров.
Но что-то подсказывает нам, что одними этими бочонками дело не обошлось. Угроза полного разгрома и пленения была слишком велика, и французы вкупе с итальянцами спешно прятали все, что ни попадя. Этим делом занимались все, кто на тот момент мог держать в руках лом или лопату. Возможно, что некоторую часть спрятанного в тот день имущества потом смогли извлечь, но в том хаосе, который творился во время удалой казацкой атаки, о многом из спрятанного могли впоследствии просто не вспомнить, или в пылу скоротечной битвы попросту затоптать место захоронения.
4 декабря
"4 декабря. Мы выходим в 9 часов утра на Молодечно, и в половине четвертого останавливаемся в Виннице (ошибочное написание названия, правильное — Беница) — маленьком городке. Мы размещаемся в очень красивом барском доме, хорошо меблированном; есть там бильярд и мы на нем играем. Казаки захватили троих из моих лошадей и вещи. Из меховых (вещей) у меня остается лишь женская лисья шуба служащая, мне одеялом.
Идет снег; холод слишком силен для верховой езды. Целый день я шел пешком в моих продырявленных сапогах. Солдаты больше не едят лошадей. Скот имеется в достаточном количестве; начинают выдавать провиант. В амбарах поместья мы находим муку, горох, картофель, крупу: все это выдают гвардии и нашим людям".
Наполеон ночует в имении графа Закаля в местечке Беница.
"Сегодня утром Наполеон приказал Виктору собрать всех отставших и затем присоединиться к другим солдатам. Авангард должен направиться в Марково, а Нею предписано ожидать здесь прибытия Виктора.
В 9 утра квартиру Наполеона перенесли в Беницу, а ночью (с 4-го по 5-е) передовые части нашей армии и главная часть первого отряда двинутся в Сморгонь".
5 декабря
"В сей день французы потеряли: 24 орудия, 30 зарядных ящиков, брошенных на дороге до Марково, и 2500 человек пленных".
"В ночь с 5-го на 6-е из Молодечно выступил граф Хоберг с двумя батальонами общей численностью 400 человек. Этой же ночью они нагнали главный штаб Вице-короля, который еще не выступил дальше (из Беницы) им сказали, что еще не продвинулись фургоны с трофеями, взятыми из Москвы, как, например крест с Ивана Великого и другие вещи из Кремля. Обиднее всего, что часть этих вещей все равно погибла в непродолжительное время в пути, а их остаток около Вильно".
"5 декабря. Выходим в 9 часов утра и в 2 часа приходим в Сморгонь. Мороз стоит, по крайней мере, 20 градусов. На этот раз весь путь я совершаю пешком. Моя конюшня состоит из 3-х кляч. Они мне не очень нужны; я предпочитаю идти пешком. Я очень рад, что помещаюсь в скверной крестьянской избе, где есть печь вместо камина; мы разделяем ее с нашими людьми.
Император помещается в барском доме (князя Огинского). Перед отъездом (имеется в виду последние мгновения пребывания Наполеона в армии) император выдал каждому из своих адъютантов по 30 000 франков золотом и по 6000 каждому из офицеров-ординарцев. С собой он взял бочонок с монетами 50 000 франков".
Маленькое дополнение к последней фразе. Вот уж не везет, так не везет. Даже эти 50 000 были в спешке бегства забыты Наполеоном и его спутниками на очередной почтовой станции. Но это так, к слову Вернемся к деньгам, оставленным в войсках. 30 000 франков — это совсем немало — 23,5 кг золота! Стало быть, было из каких запасов раздавать такие щедрые подарки. Но столько получили простые адъютанты.
Интересно бы выяснить, сколько было выдано на непредвиденные расходы маршалам и генералам?
Из этого факта делаем однозначный вывод о том, что именно с 5 декабря и именно в Сморгони начался процесс децентрализации войсковых касс. Видимо, положение с лошадьми и дисциплиной в армии было просто критическое, несмотря на то, что снабжение войск продовольствием и фуражом несколько улучшилось.
Далее войска французской армии двигались по следующему маршруту: Сморгонь — Ошмяны — Медники — Вильно — Еве — Жижморы — Ковно. И на этом пути их по-прежнему ожидали поражения и потери.
"В 7 часов вечера 5 декабря император уехал в своей дорожной карете, вместе с Коленкуром. На козлах сидел капитан польских гвардейских уланов Вансович, служивший ему переводчиком, и мамелюк Рустам. Генералы Мутон и Дюрок следовали за ним в санях. Они направились в Вильно, с небольшим конвоем неаполитанского кавалерийского отряда под командой герцога Рока Романа".