Что ж, в этом есть много нелицеприятной правды. Может быть, ее здесь даже целых 95 %. Но давайте все же попробуем "размотать" оставшиеся 5 %, и хотя бы примерно выяснить, какие именно события имела в виду г-жа Киселева. Почему бы не попытаться отыскать все еще не найденный клад.
Рассмотрим некоторые моменты из официальной переписки, мемуаров и сохранившихся писем самой генеральши. И прежде всего вспомним один неоспоримый факт. Известно, что кроме московских и иных трофеев в первом императорском обозе находились и фургоны с казной всей французской армии. Фактически в составе экспедиционных войск двигался госбанк на колесах. Основное содержимое этого банка составляли золотые монеты наполеондоры достоинством в 20 франков и серебряные монеты достоинством в 5 франков. Вес одной золотой монеты был равен 9,451 грамму, а серебряной несколько более — 25 граммов. Это были, во-первых, жалованье солдат, офицеров и генералов громадной армии Наполеона, во-вторых, наградные деньги, и, в-третьих, монетарная часть захваченных в процессе войны трофеев.
Рассчитано это жалованье было примерно на полмиллиона человек. Кроме того, платежные средства в монетарном виде предназначались для обеспечения прочих войсковых потребностей, как то: наем жилья, ремонт подвижного состава, покупку фуража для бесчисленных лошадиных табунов, организацию лечения раненых и т. д. Вся эта многомиллионная масса денег двигалась на 48 пронумерованных капитальных фургонах, причем порядок их движения был определен специальным приказом императора. Каждая повозка, имеющая больший номер, была обязана двигаться вслед за повозкой с меньшим номером. Только так следовало поступать возницам и никак иначе. Все же деньги, сами понимаете. Требуется глаз да глаз за их сохранностью! В финансовых вопросах, как нигде, должен был поддерживаться образцовый порядок. И так все и было. До определенного момента…
В силу стечения всем известных трагических обстоятельств и значительных людских потерь основная, мы бы даже сказали, подавляющая масса этих денег в Москве роздана по назначению не была. И при отступлении из дымящейся Москвы все 48 банковских фургонов единой колонной, не допуская в свои ряды прочие экипажи, потянулись на запад. До поры до времени все было нормально, однако так долго продолжаться не могло.
Мы уже упоминали в предыдущих главах, что от стен Смоленска до реки Березины императорскую казну охраняли Баденские гренадеры, не столь пострадавшие в предыдущих сражениях. Но так случилось, что именно с того момента, как гренадеры приняли на себя заботу об армейских ценностях, и начались самые значительные их утраты. О судьбе казны армии императора можно судить по воспоминаниям корпусного казначея Дювержье из 1-го корпуса маршала Даву. Вот что он пишет в своих воспоминаниях.
"Мой фургон, запряженный семью лошадьми, продвигался довольно хорошо. 9 декабря в полночь я был в двух лье (8 верст) от города Вильно. Другой фургон под № 48, перевозивший два миллиона франков золотом, застрял на дороге в снегу по самые ступицы. За ночь из тринадцати наших лошадей (моих и № 48) умерло (замерзло) семь. Утром были присланы лошади из Вильно, и фургон № 48 был вытащен из снега и поставлен на дорогу. Этот фургон, последний по счету, оказался единственным дошедшим до места назначения. Мой же фургон остался на месте. Он был ограблен по очереди французами и казаками. Я прибыл в Вильно 10 декабря".
Очень характерная запись для тех дней и очень показательная. Можно сделать обоснованный вывод о том, что почти вся казна иноземного воинства была оставлена на территории России. Другой вопрос, что же сталось со всеми этими ценностями? Теперь-то мы точно знаем, что с ними случилось. Часть из этих денег была расхищена солдатами самих коалиционных войск. Часть попала к лихим казакам Платова, Сергея Ланского и Дениса Давыдова и исчезла в их карманах, постепенно перекочевав в кошельки попутных трактирщиков. Еще одна часть была все же спрятана тем или иным способом. Судьба основной части этих денег тоже более или менее известна. Во многом ее отыскали впоследствии, причем главная роль в этом принадлежит тем, кто хоронил эти деньги, то есть самим же французам. Но какая-то часть их была найдена много позже, уже современными кладоискателями. Только совсем небольшая часть золотых и серебряных монет все еще ждет своих "освободителей" из земного плена.
Так что генеральша Киселева была почти права, клятвенно утверждая, что знает, где зарыт один из таких фургонов. Вспомним кое-какие подробности, связанные с ее столь уверенным заявлением. Почему она узнала об этом именно в Венеции? Дело в том, что с Березинской переправы и далее до современного Вильнюса вся казна охранялась и конвоировалась итальянской королевской гвардией под командованием принца Евгения Богарне.