После уроков Игорь Пашнин поджидал меня на школьном крыльце. Предложил куда-нибудь закатиться вместе с ним и еще парочкой ребят из параллельного десятого. «Гулять – погода стремная. А домой еще неохота». Но я от его предложения отказался. Пашнин вроде как даже немного обиделся. Я подозревал, по какой причине Игорь хочет со мной сдружиться. Из-за Аксиньи и ее подруг. Ухоженные, симпатичные девочки с несколькими тысячами подписчиков в инстаграме. «И почему мне такие кисы не дают?» – вопрошал Пашнин, листая на уроке ленту инсты. А еще не раз говорил, что мне повезло с другом – Марвиным. Вот он может зацепить красивых девочек, а мне за компанию перепадает. В общем, разговоры Игоря были об одном и том же, и сам Пашнин сильно утомлял…
Я не горел желанием звать Игоря в свою компанию. Знал, что некоторые одноклассники считали меня высокомерным, но мне было плевать на это мнение. Зачем общаться с тем, кто тебе неинтересен? Только лишь из вежливости? Я всегда предпочитал жить в свое удовольствие и не распинаться перед теми, с кем мне не по пути…
Аксинью я заметил у ворот. Ветер раздувал полы ее плаща и копну золотистых волос. Аксинья меня не видела, поэтому прежде чем подойти, я остановился под старым кленом и долго ее рассматривал. Аксинья ежилась от порывов ветра и оглядывалась по сторонам, но меня все равно не замечала. Когда она полезла в сумочку за телефоном, я все-таки покинул свое укрытие, тихо подошел к ней и закрыл ладонями ее глаза. Аксинья тихо и мягко рассмеялась. Так умеет смеяться только она.
– Отучился? – спросила Аксинья, убирая мои ладони.
– Ты что здесь делаешь?
– У нас пары раньше закончились, я решила к тебе приехать. – Аксинья развернулась, и я наконец посмотрел в ее синие глаза. В них плескалась настоящая весна.
Мои губы сразу растянулись в счастливую и, скорее всего, глупую улыбку. Скверное настроение и непонятное предчувствие беды куда-то подевалось. Все плохое сразу улетучилось. Осталась только она – Аксинья. Девушка с весной в глазах. Та, в которую я влюблен без памяти.
– Как хорошо, что ты пришла, – сказал я.
– Я знаю.
Мы целовались посреди улицы, наплевав на прохожих. Рядом с Аксиньей мне часто сносило крышу, и я не думал о последствиях. Мне не верилось, что такая красивая, взрослая, самая лучшая девушка в мире ответила взаимностью.
– Как хорошо, что ты пришла, – повторил я, гладя пальцами по ее щеке.
– Как я могла к тебе не прийти? – с улыбкой отзывалась Аксинья.
Прохладный апрельский ветер обдувал мое разгоряченное лицо. Рядом шумел старый клен. Приближалась первая гроза с молнией и пронзительным громом.
Оторвавшись наконец от поцелуев, мы взялись за руки.
– Что у тебя с брюками? – спросила Аксинья.
Я совсем забыл об этих «засохших соплях» на штанах. Запахнул куртку. Я готов был убить Дашку с Юлей за их дурацкую шутку. И Шац заодно. Вспомнил наш странный разговор с Тоней по поводу Симы и почему-то почувствовал непонятное раздражение.
– Одноклассницы принесли в школу какого-то лизуна, – буркнул я.
Аксинья смотрела на меня с нескрываемой улыбкой.
– Дети, – покачала головой она.
Меня выводила из себя привычка Аксиньи постоянно обозначать тот факт, что она старше на два года. С Марвиным они были ровесниками, но Макс никогда не высказывал своего превосходства по поводу возраста.
– Есть такое, – кивнул я.
Аксинья заметила мое недовольство и, поднявшись на цыпочки, снова чмокнула в губы.
– Ну, не дуйся, пупс.
«Пупс, малыш, детка» – эти прозвища меня тоже поначалу нервировали, но со временем я к таким обращениям в свой адрес привык. В конце концов, для меня это было единственным минусом Аксиньи.
Тут я заметил новый кулон на ее шее. Плащ был распахнут, рубашка расстегнута на несколько пуговиц… Золотой, в виде небольшого сердца. Я не очень разбирался в женских цацках и ювелирке, но в кулоне явно было несколько бриллиантов. Думаю, штук сто такой точно стоит… И наверняка Лилька очень бы хотела заполучить себе подобный…
– Красивый, – кивнул я на кулон. – Новый?
Аксинья почему-то смутилась. Тонкими длинными пальцами нащупала на шее кулон. Движения у Аксиньи плавные и грациозные. И сколько же в ней женственности… Я снова завис как дурак, пялясь в зону декольте.
– Ага. Тебе правда нравится? Папа подарил.
Аксинья часто меняла наряды и украшения. Мне всегда нравилось, как она одевается и преподносит себя. Правда, иногда неприятно, что из-за этого всякие озабоченные Игорьки пускают слюни на мою девушку.