— А на мой взгляд, возраст самый подходящий, — спокойно ответил он. — Чего не могу сказать о старине Пите. По-моему, его хорошие деньки уже позади… Послушай, я вообще-то не прочь поболтать, но лошадей уже подвели к старту. Не сомневаюсь, что мы еще встретимся позже, поскольку Раму победит в своем заезде, а Питеру предстоит вручать награды.
С этими словами Пол поднес к глазам бинокль, который взял со стола, и навел его на поле, где уже стартовал первый заезд. Элинор одарила Сэм взглядом, полным лютой ненависти, и отчалила.
— Ушла, — прошептала Сэм, удовлетворенно улыбаясь про себя.
— Не знаю, благодарить вас или ругать, — сухо пробормотал Пол, не отрываясь от бинокля.
— Благодарность была бы более уместной.
— Насколько я понял, Джилл рассказала вам об Элинор.
— Только голые факты. Я спросила, богаты ли вы, и она сообщила о ваших недавних финансовых неурядицах. С этим и было связано упоминание об Элинор, сбежавшей от вас к Питеру.
— А, понятно… Это все объясняет.
Он замолчал, словно сосредоточив внимание на скачках. Поскольку это была короткая дистанция, лошади уже выходили на финишную прямую, причем три из них боролись за первенство, а две остальные буквально наступали им на пятки. Финиш обещал быть захватывающим. Однако Сэм вдруг обнаружила, что скачки впервые не так волнуют ее, как прежде.
Две вещи не давали ей покоя. Она еще как-то могла объяснить неприязнь Пола к этой женщине. Ведь та его бросила, а она была поразительно хороша собой. Сэм подозревала, что и в постели она необычайно горяча.
Но вот ревность Элинор была выше ее понимания. Чего еще она ожидала? Неужели возомнила, что никто не в состоянии заменить ее и после ее предательства Пол будет хранить обет воздержания? Смешно. У этой женщины явно поехала крыша.
К несчастью, похоже, что рядом с Полом действительно никого нет. Ведь он приехал на скачки один. А Сэм только притворялась его подружкой.
— Знаете, без нее намного лучше, — следуя неопровержимой логике своих мыслей, заявила Сэм как раз тогда, когда лошади пересекли финишную черту. — Если она не любит вас бедным, значит, не любит вообще, разве не так?
Пол опустил бинокль и смерил ее долгим тяжелым взглядом.
— Я знаю, вы действуете из лучших побуждений, Сэм. И в каком-то смысле благодарен вам. Но когда заводите речь обо мне и Элинор, вы даже понятия не имеете, о чем толкуете. Как, впрочем, и Джилл. Она… Ох, легка на помине. Очень вас прошу, не докладывайте ей о том, что сейчас произошло. И можете расстаться с этой миной влюбленной подружки. Элинор и компания уже покинули бар.
Сэм скорчила гримасу.
— Жаль. Я только вошла во вкус. А когда победит Раму, мне возобновить представление?.. Ну, на время вручения наград?
— Давайте подождем, пока он победит, ладно? — охладил ее пыл Пол. — Эй, Джилл, мы здесь. Настало время для бокала шампанского!
4
— А вы как думаете, Сэм? — спросил у нее Пол за десять минут до начала основного заезда. — Победит Раму или нет?
Они стояли у самого ограждения, глядя, как конюхи проводят лошадей по кругу для представления. Джилл, обретя вид профессионального тренера, давала в центре лужайки последние наставления жокею.
— Давайте, — настаивал Пол, — ведь вы эксперт по лошадям. Выскажите мнение эксперта.
Сэм вынуждена была признать, что на этот раз вид и состояние Раму внушали определенные надежды. Он начинал походить на чистопородного жеребца, каковым и являлся. Уродливая угловатость сменилась крепкими мускулами. В глазах появилось этакое выражение превосходства, свойственное многим хорошим скаковым лошадям. Мать всегда верила в Раму, а Рут была непревзойденным специалистом во всем, что касалось лошадей.
— Сегодня он в хорошей форме, — сказала Сэм наконец. — Можно сыграть на разнице. Ставки идут из расчета двенадцать к одному.
— Ммм… — Пол полез за бумажником. — Ждите меня здесь, я скоро вернусь.
Сэм смотрела, как он, пересчитывая увесистую пачку купюр, шел к букмекерским кабинкам. Она надеялась, что он поставит деньги не только на Раму. Вероятно, Пол не может позволить себе такого расточительства. На свою же способность предсказывать победителя она не очень надеялась. Как правило, бывала слишком пристрастна.
Как ни странно, сама она играла нечасто. Ее азарт на скачках с участием лошадей, выращенных в Джойсвуде, был одинаково велик, делала Сэм ставки или нет. Ей не требовалось дополнительного впрыскивания адреналина в кровь. Она буквально звенела от возбуждения, просто наблюдая за тем, как скачут их лошади. А видеть их победу было верхом наслаждения.