Кирк, объятый злостью и негодованием, быстро приближался к каюте Спока. «Если кто-то из кадетов решился на эту дурацкую выходку, – думал капитан, – то ему несдобровать». Услышав звук локальной тревоги, Кирк бросился во весь опор, но вскоре перешел на осторожный медленный шаг, боясь вспугнуть «шутника».
У каюты Спока адмирал остановился и осмотрел двери. Пломба была вырвана с корнем, а сами двери взломаны и приоткрыты. Видимо, взломщик оказался настоящим силачом: не обладая огромной физической силой, невозможно вот так запросто раздвинуть закрытые на замок двери, пусть и пластиковые. Но зачем неизвестному понадобилось попасть в каюту вулканца? Что он хотел там найти?
Наконец, Кирк отключил сигнал тревоги, и во всем коридоре воцарилась тишина. С замирающим сердцем адмирал шагнул в темноту и, сделав несколько робких, неуверенных шагов, остановился.
– Джим… – внезапно раздался знакомый голос Спока, – Помоги мне… Возьми меня с собой… Помоги мне взобраться… на гору Селейя… через стену тревожных воспоминаний…
От ужаса и потрясения у Кирка зашевелились на голове волосы, сердце готово было выпрыгнуть из, груди. Взяв себя в руки и до боли сжав кулаки, адмирал напряг зрение и пошел на звук голоса.
Неожиданно из темноты вырвался чей-то неясный силуэт и бросился навстречу Кирку. Адмирал заметил занесенную для удара руку, перехватил ее и борцовским приемом повалил нападавшего на пол. Усевшись верхом на поверженного противника, он попытался его рассмотреть.
Вдруг из груди Кирка вырвался удивленный крик. Оставив нападавшего в покое, адмирал поднялся и, не веря своим глазам, воскликнул:
– Боунз?! Черт возьми, что ты здесь делаешь?! Ты что, окончательно спятил?!
Доктор медленно поднялся на ноги.
– Помоги мне, Джим… Забери меня домой… – не своим голосом продолжал Маккой, в изнеможении опустив руки.
– Ты же и так дома, Боунз, – уже без всякой злости Кирк стал втолковывать доктору простую истину. – Пойми, ты дома.
– Тогда… тогда, наверное, пора… взобраться на гору Селейя, Джим…
– Гору Селейя?! Но она находится на Вулкане! Мы же сейчас дома, Боунз, на Земле!
Маккой продолжал смотреть на адмирала отрешенным, ничего не выражающим взглядом.
– Вспомни! – опять истинным голосом Спока призвал он. – Вспомни!..
Доктор медленно осел на пол. Кирк подхватил его под руки и стал осторожно поднимать. Маккой дрожал всем телом.
Из коммуникатора раздался голос Ухуры:
– Капитан! Швартовка полностью завершена! К нам прибывает адмирал Морроу!
Поставив спятившего доктора на ноги, Кирк прокричал в переговорное устройство:
– Ухура! Немедленно пришлите сюда медиков! Срочно!
Доктор испустил приглушенный стон.
– Боунз, все нормально, – успокаивал Кирк, по-отцовски прижав Маккоя к себе и чувствуя бешеный стук его сердца. – Все будет хорошо.
Но будет ли? Адмирал ничего не мог понять. Что же все-таки происходит?
Вся потрепанная команда «Энтерпрайза» выстроилась на главной палубе корабля в ожидании адмирала Морроу.
– Смир-р-рно!
Проиграла торжественный марш труба, и на борт «Энтерпрайза» ступил широкоплечий мужчина. За инспектором плелся адъютант.
– Добро пожаловать на борт «Энтерпрайза», адмирал!
Морроу обнял Кирка за плечи и сердечно произнес:
– Рад видеть вас дома, Джим. Поздравляю с окончанием миссии.
Адмиралы пожали друг другу руки и вновь замерли в крепких объятиях. Морроу был первым непосредственным командиром Кирка и немало способствовал его продвижению по служебной лестнице.
– Спасибо, сэр, – поблагодарил капитан «Энтерпрайза», как только Морроу выпустил его из объятий, и, чтобы преодолеть некоторую неловкость, спросил:
– Я полагаю, вы к нам не только из-за формальностей?
По экипажу пронесся легкий смешок. Среди штабистов Звездного флота адмирал Морроу слыл большим либералом и чревоугодником.
– Вольно! – зычно отдал Морроу команду и неожиданно спросил:
– А где же доктор Маккой?
– Несколько… нездоров, сэр, – замявшись, ответил Кирк.
– А-а… – с сожалением протянул Морроу. – Жаль. Ну что ж… Командование оценило ваш труд… в таких, в общем-то, трудных условиях! Все вы получите поощрения и, самое главное, дополнительный отпуск!
Члены экипажа встретили слова инспектора с нескрываемым ликованием.
– Я хотел сказать, отпуск получает вся команда… за исключением вас, мистер Скотт. Вы переходите на «Эксельсиор». Можете приступать завтра же.
– Завтра никак нельзя, адмирал, – неожиданно заявил Скотта. – Я считаю нужным понаблюдать за ходом ремонтных работ на «Энтерпрайзе». Если вы, конечно, не возражаете.
– Не вижу в этом никакой необходимости, мистер Скотт. Справятся и без вас, – неожиданно сухо ответил Морроу.
– Но, сэр, никто не знает этот корабль лучше меня. Ремонт потребует моего опыта, – упирался Скотти, поглядывая на Кирка. – Надо очень много сделать… Боюсь, на это потребуются месяцы…
– В том-то и дело, мистер Скотт. А «Эксельсиор» не может ждать.
– Ну, ради вас я постараюсь ускорить ремонт. Лишь бы…
– Вы просто не представляете, о чем просите.
– Но неужели «Эксельсиор» не может подождать хотя бы несколько недель?! – перейдя все границы, воскликнул Скотти.
– Я могу вам позволить остаться и пронаблюдать за работами…
– Я был бы вам чрезвычайно благодарен.
– Но единственное, что от вас потребуется, – это пронаблюдать за демонтажем корабля.
Джеймс Кирк побледнел. Из строя послышались недовольные выкрики.
– Извините, мистер Скотт, – продолжал Морроу, – но ремонт «Энтерпрайза» не предусмотрен.
– Но так же нельзя! – вспылил Скотти.
– Адмирал, я тоже ничего не понимаю, – поддержал бортинженера Кирк. – «Энтерпрайзу»…
– Двадцать лет, Джим, и ты это знаешь. Его век окончен, – инспектор был искренен в своем сожалении и с трудом выдавливал из себя каждое слово. – Корабль отжил свое и поэтому обречен. Идя навстречу твоим требованиям, мы сделали из него тренировочную базу для стажеров. Однако после последнего задания… Полно. Достаточно посмотреть на «Энтерпрайз», чтобы понять, во что он превратился после этой миссии.
– Но вы даже не осмотрели его! – вновь возмутился Скотт. – По одному внешнему виду нельзя отправлять корабль на металлолом! Неужели невозможно выделить средства и материалы, чтобы заняться серьезным ремонтом?!
– Мистер Скотт, компетентные органы провели тщательный анализ и пришли к выводу, что проще и дешевле переплавить «Энтерпрайз», чем заниматься его ремонтом. Поймите, наконец, что корабль стал убыточным.
– Убыточным?! – продолжал возмущаться Скотт. – Да что вы…
– Скотти… – прервал его Кирк. Бортинженер хотел было возразить еще, но, увидев недовольный взгляд капитана, осекся.
– Скотти, – тихо произнес Кирк, – придется тебе перебраться на «Эксельсиор»…
– Ни за что! – отрезал Скотт. – Неужели вы не понимаете?! Это же невозможно!
– В самом деле? – жестко спросил Морроу, сразу охладив пыл Скотти. Он не привык, что его приказы обсуждаются, а тем более не выполняются.
– Тело моего племянника до сих пор на борту «Энтерпрайза», – упавшим голосом напомнил Скотт. – Я должен отвезти его домой, к матери. Питера надо похоронить.
– Понимаю, – смягчился Морроу. – Конечно, надо проводить племянника в последний путь… Но, мистер Скотт, двигатели «Эксельсиора» требуют предварительных испытаний. Вы управитесь с похоронами в один день?
– Не могу обещать. И не буду. Есть вещи, которые важнее космических кораблей. Семья, например. Сожалею, если вы этого не понимаете.
Бросив прощальный взгляд на адмиралов, Скотт поспешил к выходу. Кирк взглядом проводил своего бортинженера, а затем повернулся к Морроу.
– Адмирал, я настаивал бы на повторной миссии «Энтерпрайза» по программе «Генезис».