Когда почти стемнело, при последнем свете мрачного дня, наконец выбежал на знакомую дорогу, и оказалось, что я, незаметно ушёл от места, где под берёзой лежал мой рюкзак, километров на пять...
В темноте идти было опасно, и я, то падал поскользнувшись, то натыкался лицом на ветки торчащие над тропой, старая дорога была непроезжей и сильно заросла.
Я включил фонарик и подсвечивая по временам перед собой, тяжело дыша от усталости, почти побежал в нужную сторону...
Когда я пробирался через мокрую, кочковатую болотину, фонарик погас, исчерпав энергию батареек!
Меня, от влажной холодящей тело одежды, трясла крупная дрожь озноба; несколько раз, провалившись в болотные лужи, я набрал полные сапоги воды, но это уже было неважно, да и казалось, что времени нет даже для того, чтобы переобуться и вылить воду. Всхлипывая и матерясь, я через два шага на третий падал в мокрую болотину, и старался только защитить лицо от торчащих навстречу глазам, сучков.
... Дождливая тьма окружала меня со всех сторон. Я не мог и не хотел остановиться. Кругом было болото, к тому же промокшее от холодного дождя насквозь, и я знал, что до рюкзака осталось каких-нибудь полкилометра.
Может быть, остановись я тогда под деревом, не замёрз бы до смерти, но мне в тот момент казалось, что это будет моя последняя в жизни остановка, в последнем походе!
Наконец я добрался до нужного места, нашёл рюкзак, достал из кармана спички в полиэтилене и стал разводить костёр...
Дождь лил как из ведра. Пальцы закоченели и не могли удержать спичку. Достав из кармана рюкзака свёрток бересты, я торопясь, наломал веточек с соседней ели, снизу ствола, собрал их негнущимися пальцами в пучок, положил сверху на бересту и прикрывая растопку от дождя своей спиной, стал чиркать спички...
Одна за одной они гасли так и не успев разгореться...
На пятнадцатый или двадцатый раз мне наконец, удалось поджечь бересту. Вспыхнул жёлто - красный огонёк пламени, поднялась в воздух струйка дыма.
Дрожа всем телом от холода и возбуждения, я по одной веточке, подкладывал их в костерок, сверху, пока огонёк укрепился. После, метнулся к спасительному сосновому пеньку, выломал из него несколько смолистых коряжин и положил на огонь. Чёрный смолистый дым поднялся вверх, ударил мне в лицо едкой теплотой и заставил закашляться и выдавил из глаз слёзы...
Потом появилось высокое сильное пламя...
Через час, я сидел у большого костра, жарил и ел вкуснющие шашлыки из свиного мяса, которое купил перед походом на рынке, и про себя, с улыбкой рассуждал о превратностях таёжной жизни...
Судьба периодически устраивает нам проверки - ловушки на выживание и потому в лесу надо быть ко всему готовым...
Тут уместно упомянуть о приметах...
Конечно главная примета для охотника - это костёр и дым от костра. Если он крутит или мечется из стороны в сторону по низу, значит дело идёт к перемене погоды, к дождю или снегу. Если дыма немного и пламя, стоит над костром столбиком - ночь будет чистая и холодная...
Если к вечеру потеплеет, вместо того, чтобы похолодать, как в хорошую погоду - быть перемене, с ясной на дождливую или снежную. Ещё одна интересная примета - улучшение слышимости. Если вечером, вы вдруг замечаете, что слышите переливы речных струй в дальней низинке - значит быть непогоде...
Весной, часто днём бывает ясно и жарко, почти как летом. Говорят - печёт. Почти всегда к вечеру или ночью, поднимется сильнейший ветер. Я его называю "бурелом".
...Однажды, в долине реки Каи, километрах в двадцати пяти от города, меня застал такой "бурелом", в лесу.
Поднялся внезапный ветер, тучи жёлтой пыли, принесло со стороны города. Потом ветер за несколько минут, сделался прохладным и ударил, по вершинам деревьев, упругой волной. Лес затрещал, зашатались и с гулом стали падать на землю вековые деревья, стоящие отдельно, страшно выворачивая из земли наружу, узловатые корни.
Гул и свист ветра, прерывался шумом падающих и стуком ударяющихся со всего маху о землю, толстых стволов...
Я побежал по лесной дороге в сторону недалёких покосов, "прядая ушами" и озираясь, как испуганный заяц. На моих глазах, ветер отломил многометровую вершину громадной лиственницы и по дуге швырнул её вниз. Она с гулом ударилась о землю в пятидесяти шагах от меня.
Я невольно вздрогнул, ненадолго остановился озираясь и побежал вперёд ещё быстрее... На землю полетели толстые ветки и сучья, любой из которых мог разбить мне голову, попади они в меня...
Наконец, я выскочил на луговину, присел на середине и перевёл дыхание...
Когда ветер через час стих, я пошёл дальше и в одном месте тропу, перегородил упавший ствол лиственницы, высотой метров в сорок и толщиной в два обхвата.
До этого, я часто читал о лесовиках, погибших во время такого внезапного урагана.
В тот раз, я сам увидел, как это опасно!
Зимой, после снега, всегда наступает мороз.
Однажды, я выходил из тайги вечером, после снегопада и продираясь через мелкий сосняк, обсыпал себя с ног до головы свежевыпавшим снежком.
Одет я был в брезентовые брюки и энцефалитку, поверх свитера и рубашки.
От внутреннего тепла, этот снег вскоре растаял на мне. Брезент промок, и смёрзся в хрустящие и стучащие на ходу ледяные доспехи.
Я едва дошёл до деревни, в которой стоял летняя дача брата.
Уже дрожа от холода, торопясь, растопив промороженную печку поставил варить суп и чай и только после ужина, немного согрелся.
Уже после полуночи, я кое - как заснул, угревшись под тёплым боком печки...
Из той ночи, помню блестящую, серебряную луну, на тёмном небе, морозный, трескучий вечер и мою собаку, Жучка, который на время отлучившись, привёл к дому своего нового дружка - крупную молодую собаку, убежавшую из соседней деревни...
Несчастные случаи.
...Когда начинал ходить в лес, я был молод и силён как бык и потому, мог ходить ночами, как днём - служба в армии приучила меня не спать ночами и отсыпаться днём. В лесу такой распорядок очень удобен. Звери по настоящему живут и кормятся ночами, а днями отлёживаются, прячутся в чащобе, в трудно доступных местах.
Если ты хочешь стать натуралистом, тебе обязательно надо научиться вставать до света, уходя в дневной поход на рассвете и выходить из леса, к бивуаку, уже в ночной темноте.
Но хочу подчеркнуть очень важную особенность лесных походов. Необходимо не бояться темноты, когда ты один в лесу или в тайге. А это не так просто. В каждом человеке сидит первичный, инстинктивный страх неведомой опасности, который для большинства ассоциируется с темнотой.
И бывает очень трудно уговорить инстинкт, "не беспокоиться", когда всё естество вопит о надвигающейся опасности. В темноте нам может, чёрт- те что померещиться. А уж спутать заблудившуюся корову с медведем или лосем ничего не стоит. Сколько невинных жертв этого страха погибло на любительских охотах от выстрелов, совсем и не новичков охотников...
Поэтому надо взять за правило, никогда не стрелять на звук или по плохо видимой цели. Вы можете так, случайно, убить даже вашего напарника, что иногда и случается в любительских охотах.
Поэтому еще, я не люблю бывать в пригородных лесах или на коллективных охотах. Чувствуешь себя иногда, как ходячая мишень в просторном тире, словно на поводке у случая, и для меня, намного беспокойнее, ночевать в пригородных лесах, чем даже в одиночку, в самой глухой тайге...
Бывают в тайге и трагические ситуации...
Однажды, зимой, в тридцатиградусный мороз, я пришёл в зимовье ночью. Топор был плохо насажен, и когда я рубил дрова для печки, он слетел с топорища, зарылся в снег и мне пришлось долго шарить голыми руками в сугробе, пока он нашёлся. Войдя в зимовье, где уже топилась печка и горела свеча, я стал неаккуратно насаживать топор назад, на топорище.