Что интересно: Сноу, первоначально опубликовавший свои открытия еще до весеннего разочарования, был не первым, кто заговорил об осенней дате. Эта честь принадлежит Миллеру, который заявил в письме к Хаймсу в мае 1843 года, что «церемонии прообразного закона, исполняемые в первый месяц… нашли свое исполнение в Первом пришествии Христа и Его страданиях; тогда как все праздники и церемонии седьмого месяца… могут осуществиться только при Его Втором пришествии».
Далее он указывал, что в еврейском календаре очищение совершалось в десятый день седьмого месяца и что то очищение «безусловно служит прообразом очищения, ныне совершаемого для нас Христом». Затем он отмечал, что первосвященник благословлял народ по выходу своему из Святого святых.
«То же сделает и наш великий Первосвященник… И было это в седьмой месяц, десятый день».
«Если так тому и надлежит быть, — подводил он итог своим размышлениям, — то мы не увидим Его славного явления, пока не наступит осеннее равноденствие»
Миллер так и не развил эту догадку до логического завершения в 1843 году. Более того, они с Дж. В. Хаймсом не сразу приняли толкование Сноу. Эти два самых видных лидера миллеритского движения колебались вплоть до 6 октября 1844 года. Только тогда они согласились с выводами Сноу, хотя движение как таковое приняло их много раньше. Впрочем, убедившись наконец в верности толкования, указывавшего на 22 октября, Миллер и Хаймс приняли его с большим энтузиазмом.
« Я вижу славу в движении седьмого месяца, — писал Миллер 6 октября, — какую не видел никогда прежде. Хотя Господь и показал мне прообразное значение седьмого месяца полтора года назад, я все же не понимал весь смысл этих прообразов. Ныне же, да будет благословенно имя Господне, я вижу красоту, гармонию и согласие в Писаниях, о которых долго молился, но не видел которые вплоть до сего дня. Слава Богу! О душа моя! Да будут благословенны братья Сноу, Сторрс и другие за то, что открыли мне глаза. Я почти дома. Слава! Слава!! Слава!!! Я вижу, что срок установлен точно»
Джордж Сторрс внес немалый вклад в популяризацию вести о седьмом месяце
«Увы! — писал он в середине сентября 1844 года, — все мы оцепенели и спим — и мудрые, и неразумные; но так, по словам нашего Спасителя, и должно было случиться; и „и да исполнится Писание". Это последнее пророчество, касающееся событий, предваряющих личное пришествие нашего Господа; и вот раздается ИСТИННЫЙ Полночный Крик. Предыдущий был всего лишь предупредительным сигналом. А ТЕПЕРЬ ЗВУЧИТ НАСТОЯЩИЙ: вот, наступил самый торжественный час»
Когда ожидания Второго пришествия 22 октября 1844 года достигли своего наивысшего накала, это стало кульминационным моментом в судьбе всего миллеритского движения. Но Иисус так и не пришел. Этот день наступил и благополучно миновал, воодушевив тем самым насмешников и боязливых и ввергнув миллеритов в полнейшее смятение. Точно установленная дата и их беспредельная вера в эту дату послужила к тем большему их разочарованию.
«Я прождал весь вторник [22 октября], — записал Генри Эммонс, — а дорогой Иисус так и не пришел. Я ждал до самого полудня в среду и был бодр, как и всегда; но после 12 часов я ослабел и до наступления темноты я уже нуждался в посторонней помощи, чтобы подняться к себе в комнату, ибо физические силы очень быстро оставили меня; и два дня я пролежал обессиленный, но без боли — больной разочарованием»
24 октября Лич написал Миллеру и Хаймсу письмо, отметив, что
«наступил пасмурный и мрачный день — овцы рассеялись, а Господь так и не пришел»
Да, верующие были крайне разочарованы, но ко всем их несчастьям добавилось еще и глумление окружающих, весьма осложнившее им жизнь в конце октября. Как писал Миллер,