«нам необходимо библейское свидетельство по каждому вопросу, который встает перед нами»
Несколько месяцев спустя она отмечала, что
«Слово Божье — мощное средство выявления заблуждений; все… нужно проверять им. Библия должна быть мерилом всякой нашей доктрины и всякого дела… Мы не должны принимать чье бы то ни было мнение, не сопоставив его со Священным Писанием. Только в нем заключен Божественный авторитет, главенствующий в вопросах веры»
Сестра Уайт была непреклонна во время конференции и после нее в том, что обе стороны полемики о Послании к Галатам должны заняться самым тщательным изучением Библии. В декабре 1888 года она вопрошала:
«Если всякая идея, которой мы придерживаемся в своем вероучении, есть истина, значит ли это, что она не подлежит более исследованию? Разве зашатается она или падет, если подвергнуть ее критической оценке? А если так, — сама же она и отвечает на свой вопрос, — то пусть падает, и чем скорее, тем лучше. Дух, препятствующий исследованию истины, как оно подобает христианам, не есть Дух свыше»
Спустя еще два дня она написала Батлеру, что
«Библия, и только Библия, принятая сердцем и благословенная Духом Божьим, может сделать человека правым и сохранить его в этой правоте»
Сессия ГК 1888 года действительно послужила возрождению в среде адвентистских служителей интереса к изучению Библии. Но по следам ее возникли и новые проблемы. Не последней из них было все то же искушение полагаться на человеческое мнение. Однако к 1894 году речь шла уже не об авторитетных высказываниях Батлера и Смита, к которым склонялись люди, но о мнении Джоунса и его коллег. Поддержка, которую Елена Уайт неоднократно оказывала Джоунсу и Ваггонеру в Миннеаполисе и после него, безусловно, подготовила в сознании многих людей почву для признания всего, что они говорили или писали.
Так, в 1894 году С. Н. Хаскелл имел все основания написать Елене Уайт, что члены Церкви
«воспринимают все, что они [Джоунс и У. У. Прескотт] говорят, чуть ли не как богодухновенные изречения»
В ответ она написала, что некоторые адвентисты ставят Джоунса и Прескотта
«туда, где положено быть Богу. Они принимают всякое слово, от них исходящее, сами же к Богу за советом не обращаются»
Еще одной проблематичной чертой периода после 1888 года стало стремление превратно использовать труды Елены Уайт, которое отличает многих адвентистов и поныне.
В «авангарде» этой проблемы был А. Т. Джоунс. В течение 1890–х годов этот влиятельный служитель выработал четыре ошибочных положения, которые противоречили позиции основателей движения и самой Елены Уайт по вопросу об авторитете и использовании современного дара пророчества.
Самым серьезным заблуждением в приверженности Джоунса трудам Елены Уайт в 1890–х годах была его позиция по их соотношению с Библией. На сессии Генеральной Конференции 1893 года он использовал отрывки из ее работ в качестве «текстов»; на которых строились его проповеди. Он считал это вполне оправданным; когда проповедь была «обращена к нашему народу»; и нежелательным; если в качестве аудитории выступали неадвентисты. Четыре года спустя он стал называть труды Елены Уайт «Словом» ( Бюллетень ГК 1983 г.; с. 39; 69; 358; Бюллетень ГК 1897 г., с. 3). Затем в написанных им чтениях молитвенной недели на 1894 год ; озаглавленных «Дары: их присутствие и назначение», он высказал мысль, что единственно «верное использование Свидетельств — это изучение Библии через них». В конце этих чтений он объявил Елену Уайт «непогрешимым» толкователем Библии и тем самым поставил ее труды над Божьим Словом ( Ноте Missionary Extra, December 1894; 12). А ведь именно этой позиции он так упорно противостоял в Миннеаполисе.