Мы с братом одновременно выдохнули: «Драконы…»
Учитель только махнул рукой.
― Да называйте их, как хотите. Похоже, они устроили бой прямо над «нашими» скалами. И одному из них явно не повезло, приземлился прямо на пещеру.
― И что теперь будет? ― продолжал я задавать вопросы, подзабыв, что мы не на уроке биологии.
― Пока ничего. Они сейчас поедают своего невезучего собрата. Надо успеть найти выход и сбежать, желательно куда-нибудь подальше отсюда. Потому что у них отличный нюх, и, если не поторопимся, можем стать следующим блюдом в меню. Кстати, эти твари свободно переходят из одного мира в другой, никто не знает, как…
― Ясно, давайте искать выход, ― Дани уже осматривался по сторонам, но кругом были только нагромождения камней.
― Учитель, Вы же можете проходить сквозь стены, выпустите нас, ― предложил я.
Он вздохнул.
― И почему у меня такое чувство, что разговариваю с ребёнком? Да, я умею преодолевать не очень толстые стены, но огромные завалы из каменных плит ― совсем другое дело.
― Феникс, зажги маленький огонёк, не больше свечи. Посмотрим, откуда тянет сквозняком, ― Дани всегда был разумным, не то что я.
Закрыв глаза, сосредоточил огонь на пальце правой руки. Пламя почти сразу наклонилось влево, и все пошли в этом направлении: я ― впереди, Учитель ― следом, Дани прикрывал нас. С закрытыми глазами мне было видно, как днём. Не скажу, что это был лёгкий путь: приходилось постоянно останавливаться и расчищать себе дорогу, но некоторое время спустя мы подошли к пролому в стене, через который вполне могли выбраться наружу.
Если бы не одно «но»… Путь к свободе преграждало что-то тёмное и блестящее. Открыл было рот, чтобы спросить Учителя, но он выразительно приложил палец к губам. Мы замерли, и правильно сделали. Темнота в проломе задвигалась, и появился огромный красный глаз, один вид которого заставил меня содрогнуться.
Я почувствовал, как чья-то рука схватила меня за шкирку и отбросила назад, подальше от опасного соседства. Дани занял моё место, и тут же огромный кривой коготь протиснулся внутрь пещеры и зацепил брата по руке, разрезав её до кости. Кровь хлынула на пол. На этот раз я не растерялся, и вместе с Учителем оттащил Дани от пролома.
Зажмурившись, я читал заклинание исцеления, а отец обеих моих подружек, которого мы с Данимежду собой уже успели окрестить Дедом, пытался сдержать хлеставшую из раны кровь. Меня чуть не вырвало, когда в пролом просунулся длинный чёрный язык и, пошарив по полу, начал слизывать успевшую натечь лужицу крови.
Не знаю, о чём я думал, ударив огнём по этому языку, но это сработало. Раздался визжащий звук, напоминавший срежет металла о металл, и язык исчез. Затем послышалось хлопанье крыльев. Похоже, драконы почему-то решили нас покинуть. Но в тот момент мы этому даже не обрадовались. Не до того было.
Кровь из раны брата превратилась в тоненький, быстро иссякающий ручеёк. На коже образовался грубый шрам, который вёл себя подозрительно «живо» ― пульсировал и раскачивался, словно внутри него находилось что-то, желавшее выбраться наружу…
― Учитель, что это? ― прошептал я, не сводя испуганных глаз с дёргавшегося красного рубца на бледной коже Дани.
― Понятия не имею, Феникс. На когтях этих, как ты называешь, драконов, есть яд. По идее, он смертелен для любого живого существа, а твой брат, прости меня за эти слова, почему-то ещё жив. Возможно, это благодаря демону, за много лет оставившему свой след в его крови. Красномордую тварь так просто не убить… ― сказал он, задумавшись.
― Получается, Дани заражён?
― Да не знаю я, пока могу с уверенностью сказать только, что брат спас тебя. А что будет теперь с ним самим ― даже не спрашивай. Мне очень жаль. Ты хотел пожертвовать собой, но он, кажется, тебя опередил…
― Заткнись, слышишь, мерзавец! Дани не умрёт, это ты завлёк нас сюда. Если с ним что-нибудь случится ― спалю тебя не задумываясь. Не рассчитывай пережить его хоть на мгновенье…
Кажется, я плакал и ругался, а Учитель молча кивал в ответ и не спускал глаз с пульсирующей раны моего брата. Внезапно дёрганье шрама прекратилось. Дани застонал и открыл глаза.
― Что с моей рукой? Только что она горела огнём, а теперь заледенела как на морозе.
Я потрогал его ладонь. Брат оказался прав: рука до самого плеча была очень холодна и даже покрылась инеем, словно он только что вылез из морозилки. Это напугало меня ещё больше.
― Что ты чувствуешь, тебе холодно? ― меня трясло, словно всё это происходило не с ним, а со мной.