А сейчас понял.
Райли — сила и энергия, находчивость и дерзость, и он её хочет. Хочет на себе, под собой, в своём доме, в своей постели.
Сегодня.
В конечном счёте, Дилану всё же удалось произнести:
— Похоже, я всё-таки не зря зажёг те свечи.
Хрипловатый смех Райли ласкал его уши и кое-что другое. На стенах плясали неверные тени. При свете свечей и камина казалось, что её окружает огненный ореол. Стоило подумать о том, чем он хочет с ней заняться, что хочет проделать, как его грудь сжало, и член неудобно упёрся в джинсы. Теперь он просто обязан убедить её поиграть.
Дилан поднялся, забирая один из подсвечников на другой конец стола.
— Ты как?
Райли наклонила голову. Боже, она прекрасна со своими винно-красными бликами в волосах, светло-фиолетовыми глазами и красными губами. Глубокий V-образный вырез пуловера так и манит попробовать нежную кожу внутри, стянуть трикотаж и обнажить груди. Втягивать и покусывать соски, пока она не вцепится в плечи, не закричит его имя.
Похоже, она уловила, какие флюиды витают в воздухе, и затрепетала. Он так близок: барьеры Райли сдвигаются, приоткрываются, предоставляя совсем крошечную точку доступа, в которую он как раз намеревается запрыгнуть. Выбор времени — наше всё.
Да, она тоже не осталась равнодушной к его присутствию. Несмотря на перепалки и несхожесть разумов, их, как ни странно, всегда физически тянуло друг к другу. Возможно, именно из-за этого они так чертовски страстно спорили.
— Я застряла в буран в жутком доме, к тому же без света. Как мне себя чувствовать? Я супер.
— У меня есть запасной генератор. Надо пойти включить.
Она с томным видом вытянула ноги и упёрлась локтем в стол.
— Даже не знаю, а стоит ли, потёмки задают настроение.
Дилан напрягся. Она что, флиртует? Он собирался её соблазнить, но Райли Фокс, похоже, всегда переворачивает всё с ног на голову. Попытки предугадать её следующий ход даже заводят.
— Настроение, говоришь? Обо всём остальном мы уже поговорили. Видимо, пора поговорить о том поцелуе.
А, её удалось удивить. Кожу Дилана закололо в предвкушении. Они всю ночь кружили вокруг да около, и наконец-то пришло время честности. Напряжение возросло до предела. Запах Райли обволакивает его смесью экзотического мускуса с ноткой жасмина — мощной и сногсшибательной — и ни капли не нежной: совсем как он любит.
Он её хочет. Она застряла в его доме в ненастную ночь не просто так. Их свели «Семейные узы». Это знак, а он, чтобы уравновесить свою логичность, большую часть жизни прислушивался к нутру. Переизбыток логики и контроля ведёт к ошибкам. Переизбыток импульсивности и свободы — к небрежности.
Равновесие равняется успеху.
Райли это качество было присуще всегда, иначе она бы никогда не построила свой бизнес. В каких-то точках пути она доверялась нутру и принимала дерзкие решения, которые казались бессмысленными на бумаге. Он хорошо знает, сколько уродства в мире, когда имеешь дело с деньгами и властью, и ещё никому не удалось избежать разочарований. Свои разочарования она приняла, от чего стала только сильнее. Его приводит в восторг каждая частичка Райли, и сегодня он собирается проникнуть в её глубины.
Райли постучала пальцем о бокал.
— Удивительно, что ты помнишь.
— А что если бы я тебе сказал, что до сих пор представляю тот поцелуй в мечтах?
— Я бы сказала, что ты меня еле замечал. Тебе было только и подавай следующее хорошенькое личико и пару отличных сисек.
— Ты права. Я был очень молодым, зелёным и жадным. Хотел посмаковать все вкусы, которые бросала жизнь, выпить её нектар до дна и не иметь сожалений. Я их и не имею, Райли, кроме одного.
— Какого?
Не разрывая зрительного контакта, он присел перед ней, нежно положив ладонь на её колено. Медленно раздвинул ей ноги и опустился между них на колени. Резкий вдох Райли стал симфонией для его ушей. Дилан потянулся, схватился за прядь её волос и протянул её от корней до кончиков, наслаждаясь ощущением чистейшего шёлка, туго обернувшегося вокруг него. При мысли о том, как её великолепные волосы обернутся вокруг его члена, когда она станет доставлять ему удовольствие, Дилан не удержал низкий, рокочущий стон.
— О тебе, — просто ответил он.
Явный шок в огромных глазах смешался с возбуждением, которое было невозможно спрятать; соски напряглись; бёдра немилосердно сжались, словно она отчаянно желала утаить от него правду — Дилан был готов поспорить, скользни он рукой под трусики Райли, обнаружит, что она влажная и охотно исполнит все его желания. Ключ к успеху в том, чтобы заставить её разум присоединиться к столь восхитительному, чувственному телу.
Он запустил обе руки в волосы Райли, крепко удерживая её за затылок.
— Тот поцелуй меня преследовал. Ты хоть знаешь, сколько раз мне приходилось дрочить просто от воспоминания о твоих губах на своих, о твоём вкусе на своём языке? Как сильно я жаждал уложить тебя голой в свою постель и взять всё, что ты согласишься отдать? Доставить тебе такое удовольствие, что ты станешь молить меня остановиться? Продолжить? Ублажить тебя так тщательно, что без мысли обо мне ты не сможешь прикоснуться ни к одному мужчине на планете?
Тело Райли мучительно содрогнулось. Он ждал её реакции. Она отстранится? Скажет что-нибудь едкое с целью уколоть и оттолкнуть? Станет флиртовать, обманет надежды игрой в кошки-мышки?
Вместо того чтобы отстраниться, она нагнулась ближе, слегка задев дыханием его губы. Жар между ними нарастал, превращаясь в танталовые муки. Дилан цеплялся за остатки самообладания, хотя ему хотелось лишь одного: завладеть её губами, раздеть её догола и посмотреть, через сколько оргазмов она, наконец, сдастся. Он надеялся, через много — так он запланировал.
— Откуда у тебя такая уверенность, что я его помню? — протяжно спросила она ему в губы.
Член Дилана слёзно молил о милосердии. Примитивное мужское естество требовало овладеть ею и доказать правду, но он лишь очень медленно улыбнулся всего в паре сантиметров от её губ.
— Спорю, ты тоже думала о том поцелуе — тёмной ночью, под одеялами, когда сочилась влагой и желала меня до боли. Так давай закончим то, что начали. Позволь отвести тебя в свою постель.
Даже в самой дурацкой и дикой из его фантазий Дилану бы никогда не пришла мысль, что эта женщина способна так быстро и так высоко взвинтить ставки. И всё же, в её типичном стиле, она сумела его сразить.
Голос Райли превратился в хриплый шёпот, полный дыма и соблазна.
— Зачем? Я вижу перед тобой вполне хороший стол. — Тут, запущенные в её волосы, руки Дилана ожесточённо сжались. — Или у тебя кишка тонка им воспользоваться?
Дилан прождал удар сердца. Два.
И набросился на её рот.
* * *
Мир, запнувшись, замедлил вращение, после чего на мгновение остановился. Кровь мчалась по венам, трусики между ног пропитала влага, сердце колотилось в каком-то безумном ликовании, — и тут Дилан поцеловал её, и всему пришёл конец.
Она пропала.
Стоило их губам соприкоснуться, из горла Райли вырвался низкий стон, и его язык нырнул в глубину. Он вторгся в её рот совершенно необузданно, с минимумом нежности и всем своим тёмным голодом.
Прошлое и настоящее смешались воедино, но на этот раз пути назад не было. Встретившись на полпути, их языки сплелись и устроили чувственную дуэль, которую она с радостью проиграла. Дилан требовал и отбирал, напирая и наклоняя кресло назад, пока не навис над её распростёртым телом. Второй рукой он обхватил её грудь, играя тугим бутоном соска. Райли вцепилась ему в плечо и выгнулась навстречу, прося продолжения, а он, не разрывая поцелуя, просунул руку в V-образный вырез, под кружева бюстгальтера и нашёл голую кожу.