Светало. Едва заметно, но всё же улица оживала. Просыпались бродячие собаки, кое-где в домах зажигался свет…
Она потеряла его… Потеряла… И едва осознав это, вдруг почувствовала, что улицу затопила полная тьма. Потом щелчок, противный звук. Он пищал и пищал. И она открыла глаза. Проснулась.
II
Он нагулялся. Вернулся домой. Сел за стол и уснул. Проснулся уже под вечер следующего дня.
Огляделся. За окном – темнело. Вначале Алексу показалось, что так всё и было. Ему приснилось и не было ни этой девушки, ни этих разговоров… Но вдруг он заметил, фарфоровую кружку на ручке кресла. А ведь его фирменная желтая кружка стояла на письменном столе.
Так Алекс спокойно. Нужно все обдумать. Должно быть разумное объяснение. Было это или мне просто почудилось? Может, я слегка перенервничал и разговаривал сам с собой?…
Парень почувствовал что-то странное внутри себя, такая приятная мука, сладостное томление души. Ему хотелось услышать её голос, увидеть глаза, прикоснуться к ее коже… Напрасно он пытался обмануть себя. Всё помнил, каждое её слово.
Идиот! Дурак! Тупица! Как я мог уйти?! Испугаться?! Сбежать?! Я оставил её там… Ну, где же ты? Как бы я хотел, чтобы ты пришла, засмеялась своим звонким смехом, чтобы я ощутил твои шаги, как лёгкое колыхание воздуха…
Может, ему всё это приснилось? Скорее всего, нельзя ведь влюбиться в голос, в душу, не видя и не зная человека, тем более дело было ночью, а у него хроническая бессонница, задремал, вот и пригрезилось…
Алекс встал, потянулся. Да уж… спать за ноутбуком – мало приятного.
Нет,… это не сон. Она есть. Она где-то есть. Господи, помоги мне её найти!
Алекс сел за стол, опустил голову на ладони. Слёзы. Совсем не привычные для него, он прекрасно понимал, что это бессмысленно, и хоть это и не сон, ему никогда не отыскать её. Откуда она? Кто? Она ведь даже не помнит о своих путешествиях.
Потом взял ручку, листок и буквы сами стали складываться в строчки. Он писал:
И ты для меня свет,
Мой далёкий свет.
Свет других планет,
Явившееся чудо,
Мне без тебя не жить,
Мне без тебя не зачем Быть,
Как я могу тебя забыть?
Ведь ты – одна для меня
Ушла, меня пленя,
Оставив боль и слёзы,
Отобрав последние грёзы.
Я одинок, как никогда,
Без тебя я навсегда.
Но всё равно тебя я жду,
Хоть никогда и не найду…
Вот они. Стихи. Конечно ещё сырые, но мои. И я знаю, о чём пишу. Я знаю, что мне нужно писать и как… она моя Муза…
Всё бесполезно. Всё. Всё равно нам не быть вместе. Никогда! К чему эти стихи, слёзы и боль? Заковать бы цепями эти мысли и чувства − забыть… и жить как все, плывя по течению, не борясь за своё счастье… а я и бороться, то не могу… Как? И с кем?
Амёбность жизни. Опустошённость души. Когда в жизни нет любви, тогда жизнь во всей своей красоте тускнеет… тогда труднее всего понять зачем мы здесь… Зачем Бог всё ещё держит нас на земле. И так трудно жить в иллюзии любви, трудно брать то, что лежит рядом, то, что может каким-то способом скрасить боль и одиночество, но быть совсем одним тем более невозможно.
Невозможно каждое утро просыпаться в одиночестве, и каждый вечер засыпать в холодной постели на отутюженных простынях. Приводить себя в порядок ни для кого, прибираться в доме и готовить ни для кого, откладывать деньги на разрекламированный бред, который потом спешишь выкинуть. Да и надоедает глазеть на парочки, гуляющие с утра до ночи. Они влюблены, молоды, упиваются каждой минутой своего счастья, а ты куришь, стоя на балконе, травя свои лёгкие, и наблюдаешь их воодушевлённое чириканье.… Так ты и жил Алекс.
III
Она не понимала, почему ей так тоскливо, на глаза наворачивались слёзы, но подходящей причины для такой апатии не могла найти. Больно. Сердце щемит, трудно дышать. Опустошенность.
Надела пальто, застегнула, закрыла дверь ключом, вызвала лифт, нажала на кнопку домофона и пошла по улице. Чего-то не хватало, но чего? Шла, то и дело, поправляя волосы, развевающиеся по ветру и кусая губы. Что же такое? Что?
Девушка никак не понимала, что с ней происходит, какое-то ощущение потери… в прекрасном настроении никогда не пребывала, всегда обычное – рабочее, «серое». А сейчас так темно на душе. Ещё уйма дел на работе, надо перебороть свою надвигающуюся депрессию… всё осень виновата, тоску наводит.
Она брела на работу, думая о том, как же печально жить одной, то есть формально это не так, но муж… муж её не понимал. Они жили в разных мирах.