Но нет, матушка двинулась на окраину, а не в сторону портального узла. Город располагался в горной долине, и чтобы проехать его из конца в конец хватит часа.
Смирившись с неизвестностью, уставился в окно. Смысл гадать, если скоро в любом случае узнаю, что происходит.
Спустя минут двадцать добрались до района, находившего в отдаление от основной части города. Он скрывался в горной части и состоял из пары десятков зданий, но готов спорить, что дальше есть скрытая территория.
Матушка остановилась у непримечательного домика, откуда через минуту вышел мужчина. Обмен кивками и мы двигаемся дальше. А вот это уже интересно. Контрольно-пропускные пункты только на военных объектах. Они не то, чтобы охранялись, скорее вот такие неявные наблюдатели заворачивали посторонних.
Забреди я сюда в одиночку, и вмиг бы остановили, после чего вежливо направили обратно. Знаю, сталкивался.
— Выходи и жди у машины, — сказала матушка, притормозив у одного из домов.
Выйдя, осмотрелся. Обычный дом, ничего примечательного. На фоне тысяч своих собратьев в городе так точно не выделяется. Разве что отсутствием пестрящей отделки и минимализмом.
Через пять минут из здания вернулась матушка в компании крупного мужчины. Несмотря на массивность, я отметил плавность движений. Но насторожиться заставило другое… чувство силы, исходящее от него. Так ощущались те, кто раньше был Игроком. И судя по выбежавшим мурашкам и желанию убежать, в Игре он добился многого.
Мужчина остановился рядом со входом, а матушка направилась ко мне.
— Остаешься здесь. Смотри, не подведи и не опозорь имя отца, — голос матери звучал необычайно серьезно. — Если возьмут, то жить будешь здесь. Вещи привезу, ни о чем не беспокойся. Удачи.
Она приподнялась на носочках, целуя мой лоб, после чего села в машину и уехала. Я же стоял озадаченный, все меньше понимая, что происходит. Обернувшись на мужчину, осмотрел внимательнее.
Ростом мы схожи, но вот в ширину он раза в два больше. Но толстым эту машину смерти не назовешь. Взгляд исподлобья изучал, не выражая никаких эмоций. Короткий ежик волос, да крупный нос единственное, что выделяло этого человека. Встретишь в толпе и не заметишь. Но если доведется пересечься в темном переулке, то обязательно запомнишь.
— Имя и возраст, — наконец заговорил он.
— Торхан, семнадцать лет. — собравшись, ответил по военному четко. Ну, как мне казалось.
— Лиза объяснила, кто мы и чем занимается?
— Нет.
— Хорошо, пойдем.
Мужчина так и не представившись, развернулся и, не проверяя, иду ли я, пошел вглубь территории. Никого не встретив, мы прошагали к скалам, где скрывался узкий проход. А за ним, как я и думал, открывалась скрытая территория.
Тренировочный полигон… Молча шагая, я бегло исследовал местность. Стандартный беговой круг, полосы с препятствиями, брусья, да турники. Ничего особенного, если не учитывать повышенную сложность маршрутов. Если сравнить с теми, что нам показывали в школе на сборах.
— Не думаю, что ты задержишься у нас, — сказал мужчина не оборачиваясь.
Я стиснул зубы. Не знаю, что это за место, но это пренебрежение…
— Беговой круг видишь? — все же он соизволил повернуться, окидывая презрительным взглядом.
И перед этим человеком я должен стараться? Кровь мгновенно вскипела, но чудом удалось сдержаться. Мужчина отметил сжатые кулаки, но ничего не сказал, ожидая ответа.
— Вижу, — голос звучал глухо, сквозь зубы.
— Отлично. Так беги, чего встал.
— Сколько бежать?
— Сколько сможешь.
На этом диалог закончился в силу того, что мужчина развернулся и ушел. Вот как, и что, он даже смотреть не будет? Чувствуя себя идиотом, я вышел на беговую дорожку. Плюнуть и уйти?
Не опозорь имя отца, — всплыли слова матери. Да я его даже не знал! Как опозорить того, кто умер до твоего рождения? Несколько фотографий, вот и все, что известно. Не знаю почему, но матушка не спешила рассказывать, что за личность был отец.
Все еще чувствуя себя идиотом, я медленно побежал, выравнивания дыхание. Мать явно неспроста сюда направила, а значит стоит хотя бы попытаться остаться. К тому же, других дел-то нет. Школа закончилась весной и чем заниматься дальше я не знал. Поэтому и слонялся лето по долине, встревая в неприятности.
Матушка хотела, чтобы я получил достойную профессию, а у меня от зубрежки скулы сводило. Но видимо ее терпение окончательно лопнуло, раз она решили взять дело в свои руки. Учитывая вчерашнюю провинность, облажаться еще раз будет лишним.
Поэтому я бежал молча.