— Тут, интересная обстановка. Но мне не по себе, оставаться с малознакомым мужчиной один на один в закрытом помещении. — Аня первой нарушила молчание, стараясь говорить спокойно, но ей плохо удавалось скрыть волнение.
— То, что я хочу тебе рассказать, не должно коснутся посторонних ушей, а их в этом клубе много. Прошу, присядь.
Следующий час, а может и больше, я рассказывал о своей сводной сестре и о нашей детской игре.
Будучи ещё совсем детьми, мы часто соревновались с ней буквально во всем, кто быстрее проедет на велосипеде, кто быстрее добежит, допрыгнет. С каждым годом, мы становились старше и игра приобрела новые грани. Когда мне было тринадцать, а Лике шестнадцать, я подбил ее соблазнить самого забитого парня в школе и заставить его в доказательство своей любви голым пробежать по школе. К моему удивлению, после этого инцидента, парень стал звездой школы, а Лика даже какое-то время и вправду с ним строила отношения, я же в свою очередь проиграл свои карманные деньги за три месяца. И с каждой новой игрой ставки росли, а задачи в игре усложнялись.
Но именно эта детская забава смогла вытащить меня из ямы. Когда в пятнадцать лет я потерял маму, самого любимого человека в моей жизни, я закрылся от всех и ушёл в глубокую депрессию. Сестра, отец и мачеха забрали меня к себе. Но только Лика, три долгих года не оставляла надежды до меня достучаться и вернуть к жизни. И в один день ей это удалось. Самой большой ценностью для сестры, были ее шикарные белые волосы и она, за неделю до своей свадьбы, на спор их сбрила. Это был порыв полного отчаяния, ее крик иногда снится мне в кошмарах, она плакала навзрыд и умоляла меня прийти в себя, начать жить. В тот день когда я посмотрел на сестру у меня сжалось сердце, от осознания до чего я ее довел. Но я выполнил ее условия и начал жить, правда по своим правилам.
С тех пор прошло уже много лет. Последние годы мы с сестрой стали словно чужие, но для Лики это не просто игра, а нечто большее.
Я рассказал о Ликином стаже официантки. И даже если она сейчас и пыталась доказать, что в ней это что-то изменило и открыло глаза на мир. Я видел в этом лишь месть и попытку преподать мне очередной урок.
Меня поразило то, как Аня слушала, внимательно, не перебивая. Когда я говорил про маму, она сжимала руки, кусала губы, казалось ей хотелось подойти ко мне. Будто, она чувствовала мою боль, но ей удалось удержаться от порыва.
Тема мамы всегда была запретной для меня, но тут я еле сдерживал себя, чтобы не открыть всю душу нараспашку, она одним только взглядом наполняла пустоту внутри. Это меня завораживало и выводило из себя, мне не нравилось терять контроль над собой.
Все время нашего разговора про себя я повторял лишь одно — «Дельрадо», кусочек земли который я с особым удовольствием уничтожу, как только получу на него бумаги. Насколько бы мне не нравилась Аня, я пойду на все, лишь бы воплотить эту фантазию в реальность. Увидеть как полыхают виноградники на юге Италии, было самой заветной мечтой.
Всю свою речь я преподносил мягко, стараясь успокоить жертву, давил на жалость, тяжело вздыхал и пытался нащупать точки соприкосновения, плавно переходя к делу.
— В этот раз я отказался от спора, так как давно уже не мальчик и сам понимал, что это все заходит слишком далеко. Но сестра нашла чем меня завлечь, — смысла врать не было, в данной ситуации я решил пойти в ва-банк. — Есть одно место, оно имеет для меня очень большое значение и находится во владении Лики, она воспользовалась этим и разыграла как козырь, заманив меня в игру.
Я коротко изложил суть и в процессе ко мне пришло осознание, что эта девушка никогда не согласится на секс за деньги, что значило бы мое приближение к поражению.
— Пообщавшись с тобой, понял, что сделал ошибку в своем выборе. Хотя и должен отметить, что рад знакомству с тобой. — я говорил осторожно, как будто шел по заминированному полю. — Самое печальное, что я не могу поменять свой выбор и твой отказ очень больно ударит по мне. Я могу потерять контрольный пакет акций своей же компании и дело тут не в деньгах. Компания далась мне потом и кровью, это мое детище, потерять решающий голос — равносильно по боли как родителям отдать свое дитя на усыновление, с возможностью лишь издалека наблюдать за всем, но не иметь прав влиять на ход событий.