В комнату вошел невысокий, коренастый мужчина средних лет. Остановившись посреди комнаты, он вопросительно посмотрел на хозяина.
– Познакомьтесь Виктор Михайлович, это Сергей Алексеевич. Он будет заниматься одним важным для меня вопросом. И если вдруг ему что-то или что-либо понадобится, я вас очень прошу оказать ему самую максимальную помощь или поддержку.
Подойдя, затем вплотную к Филину, он дружески похлопал его по плечу.
– Мы с тобой не ошиблись относительно этого молодого человека, – произнес он, улыбнувшись. – Детали разберем позже. А пока все понятно? – добавил он уже громче.
– Абсолютно. Можете, не беспокоится Андрей Андреевич. Я все проконтролирую.
– Ну и замечательно. Итак, Сергей Алексеевич есть вопросы или же какая либо просьба, говорите сейчас. А то потом мне просто будет некогда.
– Что ж, тогда у меня к вам действительно будет одна просьба, Андрей Андреевич.
– Слушаю вас!
– Раз уж мне придется и дальше заниматься анализом этого списка. Мне, поймите меня правильно, необходимы тогда копии, для работы.
– Я не вижу в этом какой-либо крамолы. Более того, я даже предполагал подобный вопрос.
Подойдя к столу, Князев достал из верхнего ящика папку и протянул ее Сергею.
– В этой папке цветные копии, отличного качества. – Затем улыбнувшись, добавил. – А также конверт. Думаю, пара штук возместит вам потраченный на меня сегодняшний вечер.
III
Заседание Законодательного собрания длилось уже около двух часов. Антон Романович Богданов томился в своем кресле, ожидая закрытия сессии перед летними каникулами. Последние заседания, ему всегда казались, почему-то невероятно долгими и нудными. Какая разница, считал он, когда примется это дополнение к закону, сейчас или же осенью? Сколько можно из пустого в порожнее? Но вот, наконец-то, спикер поздравил всех с успешным принятием поправок к закону и окончанием очередной сессии. Пожелав всем приятного проведения летних каникул, покинул зал.
Поднявшись со своего места, Антон Романович стал укладывать в свой портфель документы, заботливо розданные всем депутатам еще в начале заседания. Что было обсуждать, а затем принимать, когда уже и так все принято? Покачав головой, он направился к выходу.
– Антон Романович! Простите! – услышал он знакомый голос своего помощника в дверях. Подняв усталые глаза, он вопросительно посмотрел на Михаила.
– Антон Романович! В вашем кабинете вас ожидает …
– К черту! Всех к черту! – прервал его Богданов.
– Но! …
– Миша, ты, что не слышал? Всех к черту! Я устал как раб на галерах.
– Так там, это, Фомичев!
– О, Господи! Что это сегодня за день такой? – закатив глаза, промолвил Богданов и направился в сторону своего кабинета.
В кабинете его ожидал Егор Фомичев, как всегда с иголочки одетый. На лоснящемся от довольства лицом, играла блаженная улыбка.
– Добрый день Антон Романович! – встав со стула, почтительно поприветствовал он. – Как прошла сессия?
– Как всегда паршиво, – ответил Богданов, протягивая ему руку. – Ну? Что узнал?
– Все, что было возможно.
– Хорошо! Пошли, проводишь меня до машины и по дороге все расскажешь.
Выйдя из кабинета в коридор, запруженный всякого рода людьми, Богданов неторопливой поступью направился к выходу. Фомичев почтительно шел рядом.
– Ну, что молчишь как сыч? Рассказывай, – прервал молчание Антон Романович.
– Прямо здесь? – удивился Фомичев. – Может, лучше в машине?
– Егор, коридор – это, наверное, единственное место, где можно спокойно поговорить, не опасаясь быть услышанным. Мне даже иной раз кажется, что в моей машине жучков больше чем болтов и гаек. Ну? Что ты там разузнал?
– Наш человек рассказал мне в общих чертах. Полный доклад он предоставит после того, как вы с ним расплатитесь.
– Давай хоть в общих чертах. А там посмотрим.
– Интересующие вас бумаги находятся у Князя.
– О, черт! Он их все-таки упустил.
– Но здесь не его вина. Князь, по всей видимости, что-то заподозрил и прислал своих головорезов для сопровождения бумаг.
– В принципе этого можно было ожидать, – раздраженно сказал Богданов. – Ну и что теперь?
– Ну, не так уж все и плохо, босс.
– Фомичев! – Богданов остановился и строго посмотрел на Егора. – Сколько раз я тебе говорил не называть меня этим дурацким словом. У меня есть имя!
– Простите, Антон Романович.
– Вот так-то лучше! Ну, что ты там хотел сказать?
– Человек Князя, в церкви перегнул палку и…
– В смысле? – перебил его Богданов.
– Он убил священника.
– Вот идиот! И?
– И дело взяла под контроль прокуратура, но не наша, а Московская.