А еще Кларисса надеялась, что в этой тишине она успеет вовремя услышать, если кто-то окажется поблизости. И пусть бой шел пока еще за пределами замка, девушка знала, что это уже не поможет – потому что чувствовала, что где-то там, среди множества комнат, открыт портал. Она чувствовала его, как отзвук приближающегося торнадо с ароматом пыли и озона. Кто пройдет через портал, она примерно знала, но где они точно и сколько их – определить было никак нельзя. А потому, собрав в кулак всю свою осторожность, Кларисса торопливо пробиралась к библиотеке.
На секунду робкое пламя свечи выхватило из темноты портрет. Из глубины портрета, не подозревая ни о чем, смотрели родные лица. Дядя, статный, суровый мужчина, тогда ему было около сорока лет, и черные волосы были едва тронуты сединой. Живые умные глаза улыбались, хотя губы были, как обычно, сжаты в тонкую линию. Рядом с дядей стояла его жена – молодая герцогиня Дрейвен. Стройная, изящная, она безмятежно улыбалась, опираясь на руку мужа. Такой ее и запомнили – милой, нежной, всегда готовой прийти на помощь. По обе стороны от супругов, словно шутливые оруженосцы, стояли и они с братом – Кларисса и Конрад. Похожие, почти как две капли воды, оба в синем, что делало еще ярче их синие глаза. Однако, если присмотреться, то все же была разница – лицо черноволосого Конрада было мужественным, но мягким, в то время как взгляд был сосредоточенным и серьезным, а Кларисса, взявшая цвет волос от матери – темно-каштановый, цвета коры старого дерева, несмотря на женственные черты, все равно казалась суровее брата, и лишь глаза выдавали ее детскую любознательность.
Такими все они были каких-то два года назад.
Кларисса на секунду задержала на портрете взгляд, а затем резко отвернулась. Не следует сейчас отвлекаться на эмоции. Гораздо важнее то, что происходит здесь и сейчас. И от этого зависит будущее многих тысяч людей.
Они готовились к этой войне. Но война все равно пришла внезапно, разрушив до основания ту часть их жизни, что они еще пытались уберечь. Если бы знать наверняка, что все начнется сегодня, раньше, чем рассветет…
До библиотеки оставалось всего несколько шагов, когда Кларисса услышала то, что больше всего боялась услышать. Судя по шагам, их было не меньше четверых. Они тихо переговаривались на незнакомом, казавшемся грубоватым, языке. Девушка торопливо задула свечу и шмыгнула к первой попавшейся двери, слегка утопленной в каменной стене, образуя нишу. Молясь всем известным богам, Кларисса вжалась спиной в дверь и затаилась.
К сожалению, понять, о чем говорили пришельцы, было невозможно. Девушка изо всех сил пыталась прислушаться к интонациям, пытаясь хоть как-то угадать смысл, но это было совершенно бесполезно.
Голоса и шаги приблизились, но, не подойдя вплотную, люди начали удаляться. Кларисса поняла, что они свернули в другую сторону, на открытую галерею. Что они здесь делали, что искали – этого уже не узнать. А штурм замка теперь и не продлится долго – враг уже внутри.
Девушка закрыла глаза и принялась считать до тридцати, но, сбившись на семнадцати, махнула на все рукой и выскользнула из своего укрытия. Некогда ждать – и так Кларисса, по плану, оговоренному до мельчайших деталей много дней назад, должна была сейчас быть совсем в другом месте. Однако вчера (или все-таки сегодня?), когда девушка которую ночь засыпала над книгой, где, как она надеялась, можно было найти подсказку, Клариссе пришла в голову мысль, которую обязательно нужно было проверить. Как знать, быть может, это именно то, что они искали. Иначе все случившееся может оказаться напрасным.
Кларисса подошла к дверям библиотеки и осмотрелась. По близости не ощущалось ничьего присутствия, однако, стоит открыть двери, и шум от их скрипа поднимется такой, что в повисшей тишине это будет слышно далеко вокруг. И вот тогда все будет плохо. Потому что Клариссе не только не удастся найти ту вещь, но и выполнить свою часть плана, и тогда, скорее всего, весь город станет единым огромным кладбищем. И все же за этой дверью по-прежнему, возможно, находилось то, что они так долго искали. То, из-за чего сейчас происходит все это. Нельзя умирать, не зная причины.
Решиться было трудно, но выбора все же не было – в этом Кларисса была уверена. Поэтому, прошептав напоследок еще одну мольбу, девушка резко отворила дверь, быстро забежала внутрь и сразу заперлась. Скрип старого дерева после долгой тишины резал уши, даже после того, как стих. Затаив дыхание, Кларисса прислушалась к замку, пытаясь понять, услышал ее кто-нибудь или нет. Однако, минута текла за минутой, а за дверью по-прежнему было тихо. Никого.