Еще несколько шагов — и в просвете между стволами деревьев мелькнула водная гладь…
Глава 6
Наконец-то стало ясно, откуда взялась чуть заметная тропинка, по которой я бежал последний час. Ее протоптали звери. Похоже, ноги сами вынесли меня к удобному для водопоя месту. Тропинка спускалась по травянистой луговине, тогда как вверх и вниз по течению, насколько было видно, берега поднимались отвесными склонами.
А здесь рука образовывала излучину, превращаясь в широкий залив.
Я подошел к воде. Узкая полоска влажного песка испещрена следами. Прошлой ночью тут побывало небольшое стадо кабанов, крупный олень, несколько лис, пара волков и множество мелкого зверья.
И вдруг мой взгляд наткнулся на след от босой ступни. Несомненно — девичьей. Или детской. Моя лапа, которую я для сравнения поставил рядом, оказалась чуть ли ни в два раза больше. И это при учете, что, моделируя это тело, я старался максимально уменьшить ступни.
И при этом людьми на берегу не пахло. В недоумении я опустился на колени и обнюхал след. Пахло тиной, тухлой рыбой, влажной травой, чем-то еще кислым… Но человеком не пахло! Даже зверем не пахло!
Почесав в затылке и в очередной раз ругнувшись по поводу сбившихся в колтун волос, я пошел искать место для ночлега.
Развел костерок на откосе между двух могучих дубов.
Потихоньку небо темнело, гасли расплескавшиеся по воде краски заката, высыпали первые звезды. Деревья тихо шелестели листьями, внизу чуть слышно журчала река, а легкий ветерок сдувал комаров. Идиллия! Вот бы построить тут, у звериной тропы, избушку, завести парочку коней да корову, вскопать огород… Правда, в одиночку тут будет грустно. Нужна понимающая подруга, которая готова растить своих щенят — не в новомодном развивающем садике, а среди дикой природы. Но я поспорю с тем, кто скажет, что в лесу не может быть никакого развития. Неиспорченный цивилизацией и радостный юный мир учит своих детей думать гораздо раньше и гораздо изощреннее, чем их городских сверстников.
Эх, когда-нибудь, закончив службу в Управлении, попрошусь отцу в помощники. Карьера — не для меня, оперативник-одиночка — мой потолок. А мама уже не раз намеки делала, что хочет малышей понянчить…
Размечтавшись, я почти задремал. Однако в глубине души оставался осколок тревоги. Конечно, защитное заклинание вокруг своей стоянки я провесил сразу же, как выбрал место. Причем что-то толкнуло меня изнутри, и я настроил «сторожок» не только на живых существ, но и на любое движение объекта, обладающего энергией… Но беспокойство не исчезало.
Странный здесь лес. Могучий, древний… на планетах Круга Развитых таких, наверное, не осталось.
«Сторожок» сработал в полночь.
Я не стал делать резких движений, лишь незаметно приоткрыл глаза. Полная луна, зависшая над рекой, расчертила берег яркими полосами света. Они чередовались с глубокими тенями от растущих на откосе деревьев. Словно провалы в иные миры…
Впрочем, лишь только я заметил движение, меня моментально перестали занимать красоты ночного пейзажа.
Между стволами скользили девичьи фигуры… светлые, некоторые — полупрозрачные, некоторые — более плотные и отчетливые. На всех — струящиеся, словно шелк, длинные одежды, у всех — распущенные волосы, переливающиеся в свете луны, как живое серебро.
«Русалки? — мелькнуло в голове. — Настоящие! Во многих мирах они остались только в легендах, а тут — целая популяция, штук двадцать, не меньше!»
Я даже дышать перестал…
Настоящие русалки!
А они тем временем приблизились к дубу, в корнях которого я пристроился спать, и остановились в нерешительности. Потом начало происходить нечто занимательное.
Из общей стайки вперед вытолкали совсем уж прозрачную фигуру, бледную настолько, что сквозь нее можно было рассмотреть искрящиеся на траве капельки росы.
Девушка упиралась, но подруги без труда заставили ее приблизиться ко мне на расстояние пары шагов. Она испуганно оглядывалась, словно ища поддержки у остальных русалок, но те только активно махали руками. Если бы ни призрачная красота этих чаровниц, их жесты показались бы непристойными.
— Ну что же ты! Не бойся! Или хочешь совсем истаять? — донесся до меня серебряный голосок лидера русалок — почти реальной брюнетки.
У этой даже платье казалось настоящим — богатое, блестящее серебром вышивки. А фигура под платьем… В общем, я понял, почему Ингвар был так уверен, что секс — это единственное, что нужно мавкам. При взгляде на командиршу русалок никакие другие мысли в голову не шли.
Но я, видимо, предназначался не этой роскошной красавице, а полупрозрачной блондинке. Причем та, кажется, радости от такой перспективы не испытывала. Едва слышно она прошелестела: