Одновременно я украдкой осматривал комнату.
Умеют же демоны устраиваться!
Кабинет был роскошен и одновременно — очень уютен. Резное лакированное дерево стенных панелей, гобелены, блестящий паркет, тяжеловесная мебель, позолоченная и инкрустированная везде, где только можно, застекленные полки с затянутыми в кожу томами, какие-то закрытые шкафы…
Наверняка слуги ходят сюда не через библиотеку. На полу и на полках — ни пылинки, свежие цветы в вазах, на низком столике — блюда с лакомствами и фарфоровые кувшины, к которым страшно прикасаться, настолько они красивы.
«Старик все спланировал заранее? — прикидывал я. — Похоже — так. Вряд ли одному демону нужны полкубометра фруктов и гора печенья…»
— Разговор будет долгим, — повторил демон. — То, что я вам расскажу, не является таким уж большим секретом, но об этом мало кто знает. Когда вы поймете, о чем речь, вы примете решение… оно будет касаться вашей дальнейшей судьбы…
Граф Доборот внушительно помолчал, чтобы дать нам возможность проникнуться важностью момента, и продолжил:
— Лет тридцать назад слышал я историю о перевертыше. Не важно, кто мне ее рассказывал. Меня всегда интересовали эти странные существа, поэтому я расспрашивал о них всех, кто мог хоть что-то знать. И, когда пошли разговоры об охраннике… одного аристократа… да, скажем так — одного аристократа — я постарался выяснить все с самого начала. В хрониках перевертыши упоминаются довольно часто, но последнюю пару сотен лет их никто не видел. «Куда они девались? — думал я. — Неужели все погибли? Жаль — способности к трансформации присущи и нам, демонам, но их возможности были намного больше». И вот как-то мне рассказали об одном молодом… аристократе, отправившемся на охоту. Охотились на медведя. Дело было зимой, в горах. Нашли берлогу, выгнали зверя так, чтобы охотник мог поразить его специальным копьем — все как положено. Однако в берлоге, кроме медведицы, был крохотный детеныш. От роду ему было несколько недель, а медвежата в этом возрасте совершенно беспомощны. Аристократ взял малыша, привез в свое поместье и подарил дочери. Да, у аристократа была дочь — прелестная девочка того возраста, когда они охотнее играют с куклами, чем с мужскими сердцами. Какое-то время малыш жил в доме на положении даже не комнатной зверушки, а игрушки. Для девочки он стал чем-то вроде живой куклы, с которой она обращалась точно так же, как обращаются с младенцами разумных: укладывала в кроватку, пеленала, кормила из бутылочки, потом, когда медвежонок немного подрос, стала одевать, словно он — маленький барчук. И вот однажды дочь аристократа прибежала к отцу с удивительным известием: медвежонок, которого назвали Урс, вдруг превратился в мальчика. Обычного мальчика, похожего на любого демоненка такого же возраста. Он так же гулькал что-то неразборчивое, ползал, опираясь на ручки и ножки, играл с погремушками. Аристократ удивился, но, как любой образованный демон, он знал о перевертышах. Поэтому он разрешил дочери оставить малыша в доме и даже приставил к нему няньку.
Рассказывал старик с выражением, так что я, словно наяву, представил обрадованную девчушку, обнаружившую в детской младенца вместо медвежонка.
А Доброт тем временем продолжал:
— Мальчика воспитали как младшего родственника. Он рос добрым и послушным ребенком и с большой нежностью относился к дочери аристократа, которая была старше его лет на восемь, почитая ее за старшую сестру. Девочка, а потом — девушка, она, как и положено, в срок вышла замуж за достойного молодого демона. Урс же, достигнув возраста выбора, заключил с семьей аристократа «большой братский договор», поклявшись служить хозяину и его детям.
Дойдя до момента совершеннолетия перевертыша, Доборот решил передохнуть и налил себе вина:
— Госпожа Талия, поухаживай за Аделью, она, кажется, не может прийти в себя от моей истории.
Ведьма налила мне вина, я радостно уцепил с подноса какой-то крендель и сунул в рот — от того, кто жует, обычно не требуют, чтобы он что-то говорил. Хотя сказать мне было что. Теперь демоны казались мне намного менее симпатичными. Видимо, несколько сотен лет назад здесь целенаправленно уничтожали оборотней и метаморфов, так что уцелели лишь единицы, да и то за счет того, что им пришлось вести исключительно звериную жизнь.
А Доборот между тем продолжал:
— От прочих демонов Урс отличался огромным ростом и силой. Он стал великолепным бойцом — лучшим и самым доверенным охранником из дружины того аристократа. Но, к несчастью последнего, на него пала немилость владыки Кирана. Самого аристократа захватили в плен… нет, Урс ничего не смог бы поделать, никак не мог защитить своего сюзерена. Арестовали аристократа, вызвав во дворец владыки под предлогом важного разговора. Урс сопровождал его, но в кабинет для приемов его, естественно, не пустили. Гвардейцы Кирана хотели задержать и охранника опального вельможи, понимая опасность того, что он останется на свободе, но тот каким-то чудом узнал об угрозе и исчез из дворца. А вечером того же дня исчезла дочь аристократа и ее муж. Лишь потом стало известно, что они как-то умудрились пробраться на территорию «дневных» и принять присягу владыке Азаиру. Поместья и аристократа, и его зятя, конечно, были конфискованы, а об охраннике-перевертыше больше никто ничего не слышал… А теперь скажи, Адель, как погиб твой отец?