— Да, — спрятав руки в карманах плаща, коротко ответил Горычев.
— Хорошо, — облегченно ответил он. — Драмар разбирается в ящерах лучше меня. Он способен легко отличить свободную особь от той, что имеет хозяина.
— Я ей не хозяин, — холодно взглянув на мужчину, огрызнулся Горычев. — Когда-то я воспринимал Зезет, как вещь. Дважды чуть не потерял ее, и мне было все равно. Но она, несмотря на это, спасла меня, когда я был загнан в угол.
— Значит, боевой товарищ? — с интересом прервал Ивана мужчина. Получив в ответ очередной, теперь уже недовольный, кивок, он виновато поник. — Прошу простить мою грубость. Я никогда не состоял в подобном… тандеме. Увы, всех тайн не знают даже маги.
— Передо мной извиняются дважды за минуту… — усмехнулся Горычев. — Не думал, что найду место в Империи, где со мной подобное произойдет. Пока что мне только предлагали стать частью дерева, плевали на ботинки и гневно выгоняли из помещений. Но извиняться…
— Да уж, не могу представить ничего страшнее для искателя приключений, чем броское "извини", — выдавил легкий смешок в ответ мужчина. — Но, к делу. Не сомневаюсь, что вам интересно, почему я попросил увести Ланаэль?
— Я подумывал спросить, но как-то не решался… — поправив челку и спрятав руку обратно в карман, пожал плечами Иван. — Мэйлин Фланс сказала, что маги не станут отправлять Ланаэль в Оллхэйл из-за принятия крови. Так что, я заинтригован.
— Она нашла себе не просто хозяина, но и друга, — учтиво заметил мужчина. — Я не могу позволить вашему союзу распасться из-за Оллхэйлского извращенца, не так ли? Как минимум, это было бы весьма некрасиво со стороны нашего города по отношению к вам.
Резко замолкнув, мужчина перевел взгляд на небо. Над ним ярко мерцало четыре сигнальных птицы, которой пользовались, кажется, все маги в Зайзэрите, да и за его пределами.
— Черт, — забыв про свое холодное спокойствие, чуть слышно выругался мужчина. — Мальфор, я прошу простить…
— Ремарион, тебя где носит? — не дав ему закончить, к ним подбежал другой мужчина, светлый эльф, в темно-синей робе с длинным, белым посохом-трезубцем в руке. Отдышавшись, он успокоился и, видимо по локальному обычаю, чуть заметно кивнув Ивану, стукнул посохом о плитку. — Прошу простить, лорд Ремарион, мою грубость…
— Не смешно, Орлекс, — тяжело вздохнул собеседник Горычева, стыдливо прикрыв рукой глаза. — Ты даже перед Сакхимом забываешь о правилах приличия. Не стоит впадать в подобные крайности перед иноземцем.
— Как бы то ни было, твой волшебный зад должен уже сверкать на площади, — разведя руками, потянул Орлекс. — У нас неприятная ситуация.
— Что случилось? — жестом пригласив Ивана следовать за ними и вызвав свой темно-зеленый посох, уже на бегу спросил Ремарион. — Четыре оповещателя меньше чем за минуту — не каждый день с подобным сталкиваешься.
— Маги тьмы и с десяток ракши с ними, — свернув на узкую улицу, чуть не сбив девушку, бодро сообщил Орлекс. — Оповещатели были отправлены несколько минут назад. Решил уже лично за тобой сбегать.
— Маги тьмы? — придерживая руки у рукоятей клинков, с интересом спросил Иван. Последний раз ему выдавалась возможность обнажить их во время задания для торговца. А судя по тому, что говорил Орлекс — маги тьмы и неприятности стояли достаточно близко друг к другу. — Магия тьмы — плохая магия, как понимаю?
— Магия не делится на плохую и хорошую, — нахмурившись, ответил за Ремариона Орлекс. — Тут все сложнее. Маги тьмы — это маги, предавшие свой путь. Наш путь в наших знаниях. В них же источник силы и в них же цель существования. Чем больше способен познать маг за свою жизнь, тем она счастливее. Некоторые же ставят себя превыше подобного. Часть из них покидает Зайзэрит, и вскоре мы узнаем об их гибели, что не удивительно. Часть же — считает себя важнее всех остальных и бунтует. Ракши — особый вид призываемых существ. С самого детства маги… — чуть не пропустив поворот, Орлекс прервался ненадолго, оттолкнувшись от стены посохом. Нагнав Ивана и Ремариона, он виновато кивнул и продолжил. — В возрасте пяти лет маг жертвует часть своей крови Шакране, подписывая с ней договор. С помощью своей же крови, в дальнейшем маг способен призвать на свою сторону древний народ, ракши. Хоть они и простые бессмысленные куклы, с их силой невозможно не считаться. А убив мага — от ракши не избавишься, к сожалению.
— И много магов выбирает этот путь? — дослушав, спросил Иван.
— Не помню, чтобы хоть один выбрал, — грубо ответил Ремарион. — Покинув путь знаний, ты перестаешь быть магом. С нашей стороны нет потерь. Мы всегда рады брату-магу, пришедшему к нам в поисках мудрости. Но, встав на этот путь, ты уже не можешь отвернуться. Подобные действия заставляют нас действовать решительно.
— Грубо говоря, маг тьмы — это маг, отвернувшийся от пути знаний, — попытался объяснить Орлекс. — Когда маг тьмы покидает город — мы прощаемся с ним. Когда бунтует — устраняем его. К сожалению, для многих знания становятся слишком большим искушением. Им кажется, что они самые умные. Девять из десяти магов не способны противостоять соблазну. И лишь половина из них вовремя покидает город.
— Вы убиваете их за отказ идти одним с вами путем? — чуть нахмурился Горычев, обратившись к Орлексу.
— Невозможно обнять того, кто наставил на тебя клинок, — ответил за него Ремарион. — Можно, конечно, но это самоубийство. Пока не нападают они, не нападаем и мы. Пока маг способен держать себя в руках, он может развиваться дальше вместе со всеми. Но, девять из десяти — вполне справедливая статистика. К сожалению.
— Нам сюда, — бросил Орлекс Ивану через плечо, свернув на широкую каменную лестницу, ведущую вниз. — Мальфор Валлен, мы наслышаны о ваших подвигах. Я все понимаю, в вас горит пламя битвы и все такое. Но, прошу, не лезьте. Это дело касается Зайзэрита и только. Гостям не стоит вмешиваться в дела города.
— Будь по вашему, — вглядываясь вдаль, где на площади стояло с десяток магов и странных, крупных существ, недовольно заметил Иван. Существами, как он предположил, были те самые ракши, о которых ему уже успели сообщить. С человеческим телом, шестью руками, львиной головой и высотой в метров пять-шесть. Ракши словно ждали приказа, поглядывая на магов, столпившихся вокруг и ведущих переговоры с другими магами, стоящими на трибуне площади.
Заметив, что Орлекс и Ремарион замедлили ход, Горычев грустно вздохнул. Судя по всему, они хотели решить конфликт мирным путем и не ввязываться в открытый бой. Отпустив клинки и засунув руки в карманы, он недовольно спустился следом за магами на центральную площадь Зайзэрита.
— А, Ремарион, — чуть сощурившись, радостно воскликнул темный эльф в бордовой робе с черной окантовкой. В руке он сжимал длинный, светло-голубой посох с ромбом на конце. А вокруг его глаз были нанесены черные размывы, отчасти напоминающие языки пламени. — Пришел присоединиться к нам или попытаешься остановить?
— Хакко, что ты задумал? — сжав посох, недовольно ответил Ремарион, подойдя к темному эльфу. Бросив взгляд на трибуну, он прищурился и вновь посмотрел на Хакко. — Где все архимаги?
Злобно улыбнувшись, эльф громко свистнул. Стоящие неподалеку ракши отозвались на это негромким рыком, выбросив вперед несколько растерзанных и израненных тел.
Слегка побледнев, Ремарион резко побежал вперед, попутно завалившись на колени прямо возле ближайшего тела. Перед ним на плитке лежала бездыханная девушка с яркими, рыжими волосами и в такой же белой робе, какую носил и он сам.
— Черт, — поднеся руку к носу девушки и убедившись, что та не дышит, чуть слышно произнес Ремарион. — Хакко, что во имя Сакхима тут происходит?
— Они попытались пойти против нас, учитель, — выйдя из толпы, виновато объяснила магу девушка, лет двадцати на вид. — Простите, но я не смогла убедить их не выступать в открытый бой против Хакко.
— Нагами, и ты с ними? — выпрямившись и прокрутив в руке посох, холодно спросил Ремарион. Получив в ответ неуверенный кивок, он отвернулся от толпы и направился обратно к Орлексу и Ивану. — Сколько архимагов было отправлено на ликвидацию?
— Четверо, включая меня, — понимая, к чему клонит Ремарион, быстро ответил Орлекс. — Однако мы не трогали совет. Сакхиму показалось, что Хакко не представляет особой угрозы.