Дьявол предлагает Адриану Леверкюну сделку. Есть три мотива у этого договора. Первый – любовь Адриану Леверкюну запрещена. Душевный холод – вот главное условие его творчества. Это очень важный момент. Дело в том, что Адриан Леверкюн очень не хочет, чтобы его искусство стало достоянием современной культурной индустрии, и поэтому старается сохранять напряженные отношения с публикой. Когда парижский импресарио Саул Фительберг предлагает ему совершить турне по Европе, он отвергает это предложение. И вообще, он крайне равнодушен к тому, как будут восприняты его произведения. Напряженные отношения с публикой – условие его творчества.
Второй мотив – это предрешённость, ограниченность отпущенного герою времени. В романе важное место занимают реминисценции картины Дюрера "Меланхолия". В частности, образ песочных часов. Сроки договора Адриана Леверкюна с дьяволом строго определены – это ровно 24 года, как и в Народной книге о Фаусте… Ему даётся 24 года, и всё. Но эти годы он будет творить…
Дьявол должен доказать Адриану Леверкюну, что тот не найдёт настоящих ценителей своего творчества. Конечно, культурная индустрия может его использовать, но успеха у него всё равно не будет. На это ему рассчитывать нельзя, если он хочет стать великим композитором. Он должен сохранять напряжённые отношения с публикой, и вряд ли будет понят современниками. Тонио Крёгер не знал, для кого он пишет. А уж Адриан Леверкюн тем более. У него такая сложная музыка. Кто её станет слушать?
Но есть и другое. Старые художники тоже не всегда встречали понимание у современников, но они верили, что их, может быть, поймут и оценят потомки. Они всегда творили для будущих поколений. Пушкин говорил: "Я памятник себе воздвиг нерукотворный, к нему не зарастёт народная тропа…" А Адриану Леверкюну чёрт доказывает, что никогда его произведения не будут исполнены. Никому и никогда они не станут нужны! Недаром одно из главных произведений Леверкюна – это "Апокалипсис". То есть у его творений нет никакого будущего… Нет настоящего, нет будущего. Зачем тогда творить? Но у чёрта – две руки: одной рукой он указывает, как нельзя, а другой – как можно. И тут свою роль призвана сыграть болезнь. Именно она должна дать Адриану Леверкюну возможность творить. Болезнь способна заменить ему вдохновение.
Тема болезни занимала Томаса Манна, начиная с первого его романа "Будденброки". Маленький Ганно Будденброк – болезненный мальчик, который умирает в конце романа. Болезнь – центральная тема "Волшебной горы". И столь же важна она в "Докторе Фаустусе". С чем связана тема болезни в творчестве Томаса Манна? Сначала о более ранних вещах. Томас Манн понимал, что отношения между болезнью и здоровьем очень сложны. Дело в том, что в современном мире, где нарушены важнейшие нормы, остаться здоровым человеком просто невозможно. Все в какой-то степени больны. Но, тем не менее, каждый знает, когда он здоров, а когда – болен. Здоровье – это состояние некоторого равновесия. Болезнь возникает тогда, когда равновесие нарушается. Если начать обследоваться, врачи обязательно что-нибудь обнаружат… Но равновесие это может нарушиться и на основе духовных причин. Поэтому люди, которые особенно остро реагируют на дисгармоничность, часто бывают больны. Отсюда тема больного художника, который именно в силу своей особой духовной чуткости болен физически, его болезнь неотделима от этого острого ощущения нарушенного равновесия.
Но есть и другая сторона темы болезни. Ведь что такое, в сущности, болезнь? Это борьба организма с болезнетворными силами. Если бы люди не болели, то давно бы уже исчезли с лица земли. Благодаря тому, что мы болеем, мы живём. Когда появляется нарыв – это неприятно, конечно, но позволяет избежать заражения крови и так далее. Не случайно, кстати, у людей, молодых и крепких, всегда бывает более высокая температура, чем у пожилых и ослабленных. Потому что это проявление сопротивления, это организм борется. Однако эта борьба весьма опасна, потому что забирает запасные силы организма. Человеческий организм вообще устроен надёжно. В нём скрыты большие внутренние резервы, трогать которые нельзя…
Томаса Манна интересовал образ больного художника. С этим связан его интерес к проблеме сифилиса. Я не ручаюсь, что всё это правда, но в своё время была очень популярна книга "Гениальные сифилитики" (Томас Манн прочел её ещё в юные годы и уже тогда собирался начать свой роман о Фаусте). В этой книге доказывалось, что многие великие писатели и художники болели сифилисом. Некоторые примеры были справедливы: Шуман, Ницше. Но автор книги утверждал, например, что глухота Бетховена – тоже результат наследственного сифилиса, что ничем не обосновано. Например, Достоевский сифилисом не болел, но у него была эпилепсия. Так вот. Трудно сказать, так ли это на самом деле, но Томас Манн считал, и об этом говорят некоторые свидетельства больных, что на определенном этапе сифилис даёт необыкновенный духовный подъём, за которым, правда, следует страшная расплата. Все больные сифилисом кончают прогрессивным параличом. Таков и финал Адриана Леверкюна: последние 10 лет жизни он провёл в полном безумии. Но есть в течении болезни и некий период необыкновенного духовного взлёта, когда сифилитический яд, воздействуя на головной мозг, вызывает активизацию скрытых резервов. Насколько это верно, я не знаю, но вполне возможно, что это так. Существуют и другие способы стимулирующего воздействия на сознание. Но, вообще, эти потаённые силы трогать нельзя. Томас Манн считал, что гению ещё можно рискнуть к ним прикоснуться, заплатив, правда, слишком высокую цену. Но гению, по крайней мере, есть что высвобождать. А вот обычному человеку этого делать ни в коем случае нельзя…