Я выглянула в окно – на улице было довольно холодно: солнце скрылось за тучами, дул прохладный ветерок, только дождя не было. Делать дома нечего, поэтому я надела свой любимый белый плащ, который Димка привез мне два месяца назад из Германии, взяла сумку и отправилась куда глаза глядят.
Глаза глядели в сторону «Виктории» – небольшую кофейню неподалеку от моего дома. Я взяла себе экспрессо с маленьким пирожным и села за столик у окна, бездумно глядя, как мимо торопливо пробегают люди, кутаясь в куртки, как проезжают машины, заляпанные недавней грязью, как хмуро и неприветливо выглядят серые здания, лишенные солнечного света. Мое внимание привлекли три черных блестящих автомобиля, следующих один за другим. Я вздохнула – когда-то Пух пытался научить меня различать марки автомобилей, только я оказалась абсолютно в этом бездарна. Ну-ка, попробуем сейчас – вон, первый и последний наверняка мерсы, а вот посередине… Я нахмурилась, вспоминая марку, когда вдруг все трое затормозили перед «Викторией», и из того самого автомобиля, марку которого я так тщетно пыталась вспомнить, вылез Титов Антон Степанович. От удивления я выронила чашку, которой уже полчаса размешивала несчастный трижды остывший кофе.
Краем глаза я заметила, как неприлично широко раскрыла рот хозяйка «Виктории», сама обслуживающая немногочисленный люд. Довольно затрапезная кофейня явно никогда не принимала у себя таких роскошных клиентов, коим, судя по его помпезности и внешнему виду, являлся мужчина, который сейчас шагал к дверям и заходил в помещение, не дожидаясь, пока его внушительного вида телохранители осмотрят зал.
Я осторожно сделала глоток остывшего экспрессо и поморщилась – вкус был еще тот.
Интересно, что здесь делает Титов-старший? Неужели… Додумать я не успела: заметив мою скромную персону, Антон Степанович двинулся прямо ко мне.
– Ну, здравствуй, Аня, – садясь напротив, поприветствовал меня бизнесмен.
– Здравствуйте, – хмуро откликнулась я, принимаясь за пирожное.
– Добралась уже до Валерки? – внезапно спросил олигарх.
От неожиданности я поперхнулась сладкой массой и закашлялась. Титов терпеливо дожидался, пока я не восстановлю дыхание.
– Феникс доложил? – недовольно брякнула я.
– Какой феникс? – не понял Антон Степанович, и внезапно я поняла – он действительно не знает парня.
– Что-нибудь закажете? – пискнула за широкими спинами охранников владелица кофейни.
Титов поморщился, не сводя с меня внимательного взгляда.
– Так какой феникс? – повторил он.
– Никакой, – вздохнула я.
Антон Степанович откинулся на спинку стула, глядя на меня необычайно серьезно и задумчиво.
– Знаешь, – вдруг сказал он, – когда ты занялась расследованием похищения, я решил не вмешиваться – это твое право. С Разумовским, признаю – ты оказалась на высоте. Но тревожить имя моего друга я тебе не позволю, – твердо заявил он мне.
Я бросила на него злой взгляд.
– А вам не приходило в голову, что этот ваш друг, возможно, и похитил Димку? – прошипела я.
Бизнесмен поджал губы.
– Валерка не мог сделать это по одной простой причине – его нет в живых.
Я выронила чашку, которую до этого вертела в руках – она упала на кафель, разбрызгивая остатки кофе.
– Его нет в живых? – эхом повторила я, не смея верить. – Но как? Я имею в виду…
Я замолчала, сама не зная, что сказать. Антон Степанович поднялся:
– Давайте пройдемся, – предложил он, – этот разговор не для чужих ушей.
Я автоматически накинула плащ, схватила сумку и последовала за олигархом. Один из его телохранителей любезно придержал мне дверь.
– Здесь можно где-нибудь пройтись? – спросил у меня Антон Степанович.
Я немного заторможено покрутила головой:
– Там есть небольшой скверик, – наконец, вспомнила я, кивая направо.
Мы неспешно двинулись в ту сторону. Телохранители пошли было за нами, но бизнесмен велел им оставаться на месте, и в сквер мы вошли уже вдвоем.
– Анна, – начал Титов, – вы должны понимать, что все сказанное мной сейчас должно остаться между нами. Я знаю, вам сейчас помогают ваш друг Василий и Виктор, я не хотел бы, чтобы мой сын узнал об этом. Но я также не хотел бы, чтобы вы в чем-то обвиняли Валерия, и я прошу вас после моего рассказа оставить его в покое и прекратить расследование. Я уже нанял частного детектива, и он приступил к работе. Вы же только можете все испортить.
Я нахмурилась.
– Если я сочту, что мне здесь больше делать нечего, я прекращу поиски, – помолчав, выдавила я. – Вы должны понимать: Дима – не только ваш сын, но и мой единственный друг.