Кэрол играет в любовь, Брендон пытается понять, за что ему вообще это все. А потом его хозяйка поймет, что над чувствами игрушки магия власти не дает.
Скарлетт: Любопытней всего, как это написано. В тексте этой части нет долгого, ангстового рассусоливания о том, что чувствует Брендон, что чувствует Кэрол, ах, какая у них драма - все дружно плачем. Их трагедия показана со стороны, и это бьёт по чувствам читателя куда сильнее, чем долгие слёзные рассуждения, которые часто встречаешь в ангсте. Поэтому эта часть романа довольно кроткая - но трогательная до невозможности. Как ножом по живому. Мы верим, что Кэрол так любила Брендона, что вытащила его с того света. Но подспудно она, девушка неглупая, понимает, что Брендон не любит её (сложно не понимать: он женился на другой, и у него есть любимая маленькая дочь). Понимая это - и специально обманывая себя - Кэрол фактически делает любимого своей игрушкой. Она не даёт ему право голоса: «Я люблю тебя. Потому и лишила голоса, - говорит она, глядя в сторону. - Больше всего на свете я боялась, что по твоим первым словам пойму: у меня ничего не вышло». А потом она убеждает себя, что у неё действительно ничего не получилось, и Брендон - всего лишь механизм, без души, памяти и чувств. Заканчивается это трагически.
Джейн: Следующий «владелец» Брендона - Алистер, сын Кэрол. Алистер - парень с деловой жилкой. Разобравшись в материнских дневниках, амбициозный юноша хватает Брендона за шкирку и идет излагать свой бизнес-план мэру. И вот уже у станков стоят бессмертные молчаливые рабочие, вот «перерожденные» метут улицы, служат в армии. Лишают живых людей рабочих мест.
Скарлетт: Алистер очень хотел жениться и жить со своей любимой долго счастливо. И всё бы хорошо, но его избранница - из высшего общества, а сам Алистер ныне беден. Фабрика по производству кукол-чернорабочих (а в трущобах ведь нет недостатка в мертвецах) отлично поправила материальное положение дома Баллантайнов.
Изумительно, как после трогательно-чувственной первой части мы читаем о совершенно другом отношении к перерождённым. Деловое, практичное - и очень логичное. Кэрол была романтиком, Алистер - практичен, но всё ещё хороший человек. Идея «куклы не люди» развивается дальше и доходит до своего логичного конца: должен был найтись кто-то, до кого дойдёт, что перерождённые, покорные слову Баллантайнов, - отличная армия.
Джейн: Возможность обрести бессмертие, пусть даже и суррогатное, будоражит умы. Кто же откажется подарить новую жизнь так рано ушедшим любимым?
Скарлетт: Пусть это и очень дорого стоит. А спустя время перерождение и вовсе становится модным - умереть в молодости, дабы всегда быть юным и красивым... Кто ж откажется? Баллантайны пока не злоупотребляют своими приказами, так что их не боятся. А что дар речи теряется - так перерождённые научились говорить на амслене, языке жестов.
Джейн: Баллантайны с их секретом становятся все более влиятельными. Брендон при них то ли член семьи, то ли верный раб, то ли символ победы над смертью.
Скарлетт: Иногда кажется, он и сам не знает. Но понятно одно: свободы выбора у него нет - ему никуда не деться от Баллантайнов. Его первая и настоящая семья мертва. Сам он больше никому не нужен.
Джейн: Байрон сменяет Алистера, сын наследует семейное дело. Байрон жесток и алчен до власти. А власть в понимании Байрона - это причинение как можно большего количества страданий как можно большему количеству людей. Байрону это в кайф.
Скарлетт: Да, вот идея и получила своё конечное воплощение: Байрону плевать, куклы перерождённые или нет. Он хочет стать мэром Нью-Кройдона и, когда проигрывает на выборах, не гнушается использовать свою армию «игрушек».
Джейн: Одним нажатием кнопки он превращает мирных «перерожденных» в одержимые жаждой насилия машины. Город тонет в кровавом безумии.
Скарлетт: Перерождённых в Нью-Кройдоне к тому времени очень много, и они везде, так что мы наблюдаем фактически зомби-апокалипсис с той лишь разницей, что эти зомби не заразны, и они только что были очень даже людьми. И снова станут людьми, когда их «отпустит».
Джейн: Рушится мир, к которому только-только начали привыкать. На его обломках пытаются устоять Брендон и внебрачная дочь Элизабет Баллантайн.
Скарлетт: ... которую любящий папа отправил Брендона убить. Парочка та ещё получается: Элизабет и Брендон. У кого из них Стокгольмский синдром, так сразу и не разберёшь.
Джейн: Элизабет и Брендону удается сохранить равновесие, и вроде бы вот она - награда за все труды, тихое благополучное житье. Но когда это судьба так легко отпускала своих жертв?