- Кэролайн! Да взгляни же на него! Ты создала чудовище! Ну почему я в свое время не сжег эти проклятые книги!
Джозеф Хейст берет Брендона за руку. Задирает рукав, щелкает ногтем по металлическому запястью.
- Чем вы оба платите за это, Кэрол?
Кэрол Баллантайн гордо выпрямляет спину.
- Тем же, чем платили мои родители за тайное знание, дорогой дядюшка Джозеф. Кровью. Частью души. Годами своей жизни. Я добилась того, чего не смогли добиться они. Это победа над смертью. Мой Брендон со мной. Это счастье.
- А чем платит он?
Кэрол оставляет этот вопрос без ответа.
- Брендон, - зовет Джозеф Хейст. - Ты меня слышишь?
Он еле заметно кивает.
- Ты меня помнишь?
Брендон смотрит на учителя Хейста и отвечает одними губами: «Да». Джозеф вздыхает, качает головой.
- Кэрол, давай-ка выйдем и поговорим. Брендон, мы тебя оставим ненадолго.
Они выходят из комнаты, спускаются в палисадник. Кэрол молчит и натянуто улыбается правым уголком рта. Мистер Хейст нервно раскуривает трубку, затягивается.
- Моя дорогая воспитанница, - начинает он. - До сего дня я тобой безмерно гордился. А сейчас, мой дорогой гений, я жалею, что не могу ударить тебя. Кэрол, ты что натворила?! Кого ты вернула? Ты в глаза ему заглядывала? Брендона нет, девочка! Есть полумеханический мертвец с пустым взглядом. И это - счастье?
- Вы ничего не понимаете, дядюшка! - звонко кричит Кэрол. - Я его действительно вернула! Я люблю его, он живой! Ему тяжело понять, что произошло, но нужно лишь время! Он привыкнет!
Джозеф Хейст стискивает трубку в кулаке, обжигает пальцы, вскрикивает и обрушивает на воспитанницу весь свой гнев:
- Кэролайн Баллантайн, замолчи! Брендон никогда тебе не принадлежал, у него семья! Забыла? Напоминаю: у него жена и дочь! Если у Брендона сохранилась хоть крупица памяти, он помнит их! И захочет вернуться. Что увидят родные, похоронившие его три с половиной года назад?
Кэрол бледнеет, резко выдыхает. Шаг в сторону с мощеной дорожки. Ветер треплет русые пряди, глаза темны от злости, плечи гордо расправлены.
- Запомните одну вещь, дядюшка: Брендон - мой. Я люблю его, я его вернула и никогда не отпущу! У него больше никого нет. Только я».
Вывод
Джейн: Книга, мягко говоря, сильнейшая. И по литературному исполнению, и по заложенному в ней месседжу, и по воздействию на читателя.
В ней есть все лучшее из жанра «стимпанк», в ней есть множество информации к размышлению, в ней есть жутковатый шарм.
Однозначное «надо читать» всем поклонникам жанра, а так же любителям обдумать прочитанное, покрутить идею так и эдак.
После нее прежним вы точно не будете.
Скарлетт: И снова мне нечего сказать, потому что с Джейн я полностью согласна. Мощная книга, которая вас изменит. А ещё - после чтения этого романа мы с Джейн надолго и с грустью задумались о судьбах современного российского книгоиздания... Но это уже другая история.
Оценка: 10 из 10.
Александр Зарубин “Волчья дорога”
Где ты, мой милый дом, за зелёным холмом,
дом, которого нету на свете?
Там чисты небеса, пахнет мёдом роса,
а в высокой траве бродит ветер...
<...>
...Высоко-высоко, по-над звёздною рекой,
Кто-то бродит, свечу прикрывая рукой,
Кто-то плачет в ночи средь прозрачных облаков,
Не зови - помолчи. Мне ещё далеко...
Meldis «Далеко»
Название
Джейн: Для меня прилагательное “волчий”, да и вообще упоминание волков, ассоциируется в первую очередь с какими-то суровыми испытаниями, лихими годинами, преодолением, презвомоганием и всем подобным.
Мысль об оборотнях обычно идет следом.
Так что я ожидала для героев множества мрачных приключений, зимы, холода и волчьего воя на луну. Ну и, чего греха таить, немного оборотней я тоже ждала.
В целом, название мне нравится, оно, не взирая на все мрачные ассоциации, кажется мне поэтичным.
Скарлетт: Тут я с Джейн соглашусь: поэтичное название, манящее, с конфликтом. Мне навеяло ассоциации с викингами и лютоволками Старков. Так сказать, «зима близко». В любом случае, название сразу создаёт для читателя нужную атмосферу и подготавливает к «вхождению» в роман. И это отлично!
Сюжет
Джейн: Прошедшая Тридцатилетнюю войну рота капитана Якова Лесли узнает о заключении мирного договора.
Скарлетт: И тут бы им радоваться: конец долгой, тяжёлой, изматывающей войне. Наконец-то мир - салют, народ празднует. Вот только...
Джейн: ...для роты слово “мир” - пустое понятие, непонятное слово. Они живут войной, приказами. А теперь войны нет. И, что самое важное, нет жалования. А впереди зима.
Скарлетт: И тут любопытно, как автор переворачивает в голове читателя устоявшуюся логическую цепочку «война - горе - мир - победа - счастье» на «война - деньги - мир - неопределённость». Потому что именно неопределённость и означает для бывших и уже вроде бы не нужных вояк мир. Война была настолько долгой, что некоторые из них родились, когда она уже шла, и они просто не знают другой жизни. Что им делать сейчас, когда их, наёмников, бросил их патрон? А «зима близко».