Скарлетт: Гиперболизация характеров героев - частый приём для создания юмора. И здесь он единственный, которым авторы пользуются, так что... Хоть что-то.
Джейн: Отдельно хочу отметить быт героини. Нищету, в которой она живет. И как отчаянно она стремится помочь родным, отказывая себе в необходимом. Это отлично раскрывает ее характер, помогает понять мотивы. А еще очень способствует читательскому сопереживанию.
Авторам удались второстепенные персонажи, они колоритны, живы и привлекательны.
Скарлетт: Поддерживаю.
Мир
Джейн: Некая империя, подобная магической Испании века эдак девятнадцатого. Здесь летают на грифонах и ездят на поездах. Телепортируются, дистанционно общаются и лечат чарами. А еще здесь есть демоны, и некоторые даже вступают с ними в брак.
Маги привязаны к стихиям, но это не мешает им находить различные применения своим талантам.
Герои служат в армии, и отношение героев к военной службе очень показательно разнится. Если у Дульче оно восторженно-наивное (наши герои борются за правое дело), то у Бруно взгляд на службу приземленный, без розовых очков.
Армейская жизнь в империи мало чем отличается от той службы нашей реальности. Тот же режим, те же прижимистые коменданты, вороватые интенданты. Авторы старательно описывают и цинизм отдельных вояк, и их усталость от восторженных юнцов. В общем, быт военной части показан очень живо и реалистично.
То же самое можно сказать и про военный госпиталь, где учится героиня. Добродушные подтрунивания больных над молоденькой медсестрой, много-много учебы, берущая шефство над неопытной девицей буфетчица, строгая ироничная завотделением госпиталя - все это детали атмосферных и правдивых будней.
Получился фэнтезийный мир, полный убедительных, ярких черт. Не сказать, чтобы шибко оригинальный, но живой и вполне правдивый.
Кстати, авторы забавно обыгрывают здесь историю персонажа, который сразу приходит в голову, при слове “Испания”. Имя героини Дульсинея Кихано. А ее деда звали Алонсо. И он влип в одну неприятную историю с ветряными мельницами.
Скарлетт: Любопытно, что если убрать порталы и ещё пару магических примочек, то получится наша с вами реальность, может, чуть облагороженная бразильскими сериалами. Интересный приём, но «вхождение» читателя в мир, безусловно, облегчает.
Язык
Джейн: Приятный, легкий. Динамично и хорошо написано, чуточку скуповатые описания. Рассказчик - юная неопытная девица, и авторы очень хорошо показывают эти ее неопытность и наивность в тексте. Манера изложения удачно коррелирует с характером героя.
Скарлетт: Согласна, благодаря языку роман читается влёт. Однако с описаниями авторам стоило бы поработать. Первая же сцена словно висит в воздухе: описаны герои, но совершенно нет места действия. Это странно.
Как обычно отрывок из романа для примера.
«- Ну все, Фринштад, приехали.
Я открыла глаза. Мы только въезжали в город. Тянулось предместье с небольшими аккуратными домиками. Потом пошли дома покрупнее и побогаче. Но вокзал был ближе к окраине, до центра мы не доехали, и дальнейшие изменения домов проследить не удалось. Экспресс остановился. Все заторопились на выход. Я - нет. Меня внезапно охватила паника. Сейчас придется знакомиться с женихом. А если он окажется еще хуже, чем я думала? Что тогда делать? Хоть бы он не пришел... Ой, нет, если он не придет, будет еще хуже. Кихано трудностей не боятся. Я посмотрела на свое отражение в окне, пригладила чуть растрепавшиеся волосы и решительно двинулась к выходу, навстречу перекошенному жениху.
- Фьорда Кихано?
- Да, это я. А вы фьорд Берлисенсис?
Лицо у него было нормальное, даже красивое, изъянов фигуры я тоже не заметила. Выглядел он старше брата. Возможно, серьезно болел, потому окончил позднее? Потом я заметила на коже следы косметики, призванной спрятать какое-то уродство, и уверилась в версии болезни. Но косметика меня удивила. Настоящий фьорд должен спокойней относиться к собственной внешности и не пытаться скрыть ее недостатки с помощью средств, больше подходящих кокетливым женщинам.
- А кого еще ты думала увидеть? - ответил он. - Значит, Дульсинея Кихано собственной персоной прибыла. Дульсинея... Ну и имечко. Кто тебя так возненавидел-то сразу после рождения?
Взгляд его неприятных водянистых глаз обшаривал меня с ног до головы, стремясь найти любые изъяны. Голос тоже оказался таким брезгливо-презрительным, что пришлось себе напомнить, что я здесь, рядом с ним, не просто так, а ради семьи. А значит, нужно постараться умерить гордость и попытаться найти с ним общий язык. Я всегда была уверена, что воспитанные люди не позволяют себе высказываний по поводу имен, внешности, происхождения. Может быть, его болезнь была слишком тяжелой и затронула важные участки мозга? Тогда его без сопровождающих не должны выпускать. Но на перроне почти никого уже не было.