— После этого недопокушения Семёныч, наш босс на стройке, отпустил меня на выходной. Я решил поехать на пляж. По дороге я пытался тренировать свои способности примерно так… — я поднял с земли камень и подбросил в воздух с закрытыми глазами, привычно проследил за его полётом Восприятием и, не глядя, в последнюю долю секунды убрал плечо в сторону, пропустив камень в паре миллиметров от руки. Потом повторил этот бросок несколько раз, только уже ловя камень рукой. — Потом у меня стало получаться чувствовать человека. Видеть его без глаз в объёме. Я подчинил эту способность, научился её включать и выключать по желанию.
Я встал спиной к Крапиве.
— Делай что-нибудь руками или показывай пальцы. Я тебя «вижу».
Крапива попоказывала пальцы, я угадывал. Она отвела руки назад, потом махала ими, встала на одну ногу. Засунула руку под футболку и при этом завела за спину, если я смотрел глазами, то мне бы не было видно, сколько пальцев она показывает, ни с какой стороны, — я описывал каждое её движение и жест. Девушка подняла ногу в шпагат, почти прижав её к уху.
— У тебя всегда была прекрасная растяжка, — прокомментировал я, не поворачиваясь. Потом продолжил. — Почти всё время на пляже я тренировался наблюдать за людьми с помощью Восприятия, как я назвал эту способность. Потом у меня пошла кровь из носа. Видимо, перестарался. А потом меня вообще накрыло. Скорее всего, очень много ресурсов организма сожрало поддержание меня в живом состоянии после нападения на Елисея, а также чрезмерное использование Восприятия. В общем, я отрубился прямо на пляже. Оттуда меня и похитили.
— Тебя ещё и похитили?! — не удержалась Крапива.
— Да. Самый трэш как раз с этого и начался. Меня вырубили и долго везли. Я немного отдохнул за это время и пришёл в себя, только когда мы уже почти приехали. Пять человек, включая того мужика, который приходил конфликтовать к нам на стройку. Я думал просто избить хотят, типа отомстить, но оказалось всё печальнее. Вывели связанного из машины на берегу какого-то пруда. Я стою в одних трусах, думаю, что за клоуны. И тут мне сказали, что хотят меня убить. Мол, просто бизнес, ничего личного и всё такое. Там моя весёлая и беззаботная жизнь и закончилась.
— В смысле, закончилась? Тебя что, убили? — Крапива, видимо, устала удивляться и к такому варианту тоже была готова.
— Я образно. Закончился беззаботный этап моей жизни.
— И как же ты выкрутился? — Крапиву увлёк мой рассказ, а я сам подумал, что я за то время, что мы были с ней в одной команде, так никогда в подробностях этот момент не рассказывал. Просто ограничился парой фраз, что вот, мол, напали, я их убил, так как стал крутой. А тут события снова встали перед глазами, эмоции накатили. Но я постарался продолжить рассказ спокойно.
— Один из них вытащил старый нож и дал его Николаю, это тот мужик, с которым мы на стройке уже дрались. Вручил и говорит ему, что меня именно этим ножом надо убить, так как их босс именно такой приказ дал. Босс у них немного псих оказался. Или много псих. Неважно. Я включил голову и стал задирать этого Николая, чтобы он меня не связанного резал, а попробовал в «честном» поединке зарезать. Они повелись и развязали. Правда, один из них, я позже узнал, что его Степаном зовут, вытащил пистолет, чем мне экзамен на выживание усложнил. Но у меня уже Восприятие снова работало, так что я умудрился с его помощью выхватить у Степана пистолет и всех расстрелять. Сначала стрелял куда попаду, а потом как в книгах пишут «контрольный в голову». Некоторые были живы, когда я их «контролировал».
Я перевёл дыхание. Совсем без эмоций эту историю рассказывать не получалось.
— Потом я оделся в одежду Николая… Кстати, как думаешь, что я с ножом этим легендарным сделал?
— Не знаю.
— Ну, предположи или вспомни. Тебя не было там, но насчёт этого момента ты в курсе.
Крапива на секунду задумалась.
— Первое, что пришло в голову, — это что ты его сломал. Но это глупо, так как очевидно, что нож имеет очень большую ценность и можно было его использовать для переговоров с этими людьми.
— Я тогда очень злой был. Стал убийцей, хотя очень этого не хотел. Мысли были, что я типа вышел на тропу войны, что вы об меня зубы обломаете. В таком духе. Вот я этот «железный зуб» и сломал. Так что первая твоя мысль правильная была. Потом у меня был незабываемый опыт по обыску мёртвых тел, погрузке их в машину, транспортировке в укромное место и закапыванию под деревом в лесу. Кстати, если ты уж совсем мне не веришь, то могу свозить, показать, думаю, их до сих пор не нашли.
— Нет, спасибо. И что дальше было?
— Потом я ехал в практически бессознательном состоянии и остановился переночевать в относительно глухом месте. Заснул в кустах. Проснулся и увидел, что за мной приехала ещё одна машина с двумя бойцами этого ЧОПа. Выследили по телефонам. Я подслушал их разговор. Оказалось, что из-за того, что трупы никто не нашёл, то и не понятно, кто жив, а кто мёртв. И одна из версий прозвучала, что Степан украл нож босса. Я понял, что если они найдут машину, то могут вычислить, что Степан мёртв, тогда будут искать меня, и могут что-то плохое сделать семье. Я решил продолжить воевать всерьёз и убил и этих двоих тоже. Одного даже пытал. Ну, не совсем пытал… Ранил и пока он истекал кровью и мучился, я его допрашивал. Он просил меня скорую вызвать, а я просил его отвечать на вопросы и потом, когда он всё, что мне надо рассказал, застрелил.
Глаза у Крапивы потемнели. Она смотрела на меня со странным выражением лица, понять которое я не мог. Может, презирает, может, ненавидит, может что-то своё думает. Я решил продолжать:
— Я сжёг одну машину и на другой поехал прятаться. Заехал в Верхние Битюги, купил еды, подстригся. Потом поехал на развалины гипсового комбината. Там спрятался и сжёг вторую машину, перед этим связавшись с боссом этих отморозков и выставив всё так, будто я — это Степан. Босс поверил. Приехали пожарные и полиция. Потушили. Потом этот Анатолий Федорович, так босса звали, приехал с сыном. Сын его мужик лет тридцати, тоже в курсе всех этих криминальных дел. Ничего особо важного они не сказали. Но я хоть понял, что мне противостоит не один босс, а босс и сын. Потом я сидел и читал переписку убитого водителя с женой, включая её послания, когда он был уже мёртв. Это не самый важный для тебя факт, просто не мог не вспомнить. Тяжело было. Утром надо было решать, где прятаться, и я решил пойти в квартиру Семёныча, которая прямо над тобой. Там я случайно встретил тебя в лифте. А дальше не буду рассказывать. Там история ещё более странная начинается.
— Почему ты не хочешь всё остальное рассказать?
— Если я расскажу, ты будешь верить или не верить мне. А если ты вспомнишь, ты будешь верить или не верить себе. Мне кажется, что если я буду тебе про тебя рассказывать, то это всё запутает. Поскольку мне удалось вспомнить, что со мной сделали в психушке под наркотиками и каким-то очень жёстким облучением, то сам факт, что можно вспомнить что угодно, можно считать доказанным. Я уверен, что, если ты постараешься, ты вспомнишь всё. Не факт, что тебе это будет казаться реальным. Возможен эффект, когда путаешься, что правда, а что ложь, но если продолжить смотреть на моменты прошлого, то всё проясняется и возвращается уверенность. Сейчас я тебя похитил, так как вижу, что ты ведёшь себя так же, как я, когда хотел убить Елисея. Мне это тогда казалось самым правильным в жизни. А я чуть не убил человека. Ты примерно также себя ведёшь. Но это всё, что тебе надо знать. Дальше сама копай.