23 декабря с «Сан-Хиронимо» увидели землю. Это оказался остров Понапе, крупнейший из Каролинских островов. По Кирос не решился подойти к берегу из-за многочисленных рифов, хотя остров выглядел весьма привлекательно: были видны обработанные поля, деревья и яркие цветы.
1 января 1596 г. «Сан-Хиронимо» подошел к Гуаму, но и здесь не остановился, не найдя удобной гавани. 12 января испанцы увидели землю, принятую ими за Филиппины. Корабль вошел в залив, где на его борт поднялись аборигены, говорящие по-испански. Одним из них оказался человек, служивший лоцманом Кавендишу, когда тот плавал в филиппинских водах. Как оказалось, «Сан-Хиронимо» подошел к мысу Эспириту-Санту. День угасал, и Кирос, не имевший карты залива и никогда здесь не бывавший, не решился зайти в него, опасаясь рифов. Несмотря на приказ донны Исабель вести судно к берегу, Кирос решительно отказался это сделать. На следующий день Кирос повел корабль в залив. Все на судне убедились, как был он прав, отказавшись накануне вечером войти в залив. Кругом были рифы. Аборигены на трех каноэ показывали безопасный путь. «Сан-Хиронимо» встал на якорь в середине залива.
Аборигены, сопровождавшие судно, поспешили в свою деревню, расположенную недалеко от берега. Вскоре ее жители появились с разнообразной снедью. «Они принесли, — писал Кирос, — кур и свиней, пальмовое вино, которое многим из нас развязало языки, кокосовые орехи, бананы и сахарный тростник, папайю, воду в стволах бамбука. В обмен они брали реалы, ножи и стеклярус, который ценили выше серебра». В течение трех дней горели костры, готовилась еда, пиршество продолжалось и днем и ночью. Истощенные, больные люди накинулись на еду, не соблюдая осторожности, и им стало еще хуже; трое или четверо умерли.
Аборигены продолжали приносить еду. Ее переносили на корабль, где делали запасы на весь дальнейший путь. Казалось, можно было возобновить плавание.
Однако состояние судна внушало Киросу большие опасения: оно требовало ремонта. Исабель торопила Кироса, настаивая на немедленном выходе в море. Но тут начал дуть северо-западный ветер, который не давал судну возможности выйти из залива. Более того, якорные канаты буквально каким-то чудом удерживали корабль, поскольку были очень ненадежны.
Два дня дул ветер, почти срывая судно с якоря и грозя разбить его о прибрежные скалы. Кирос, понимая всю серьезность положения, предложил Исабель перенести тушки и продукты на берег, а также высадить всех женщин и детей. Но та опять отказала, приказав, как только подует благоприятный ветер, выйти в открытое море. Кирос заявил, что не сделает этого и подал письменный протест. Тогда Исабель распорядилась созвать военный совет, где под ее давлением было принято решение идти в Манилу.
Подчиняясь приказу, Кирос вывел «Сан-Хиронимо» в открытое море, но, обнаружив недалеко от прежней стоянки очень удобный залив, приказал встать там на якорь и произвести все-таки хотя бы самый неотложный ремонт. Когда работы были закончены, 29 января 1596 г. «Сан-Хиронимо» вышел в море. Через два дня судно подошло к порту Нивалон на побережье острова Лусон. 1 февраля судно уже было совсем недалеко от Манилы, у Галвана. Там донна Исабель послала двух своих братьев с семью солдатами на берег под предлогом поисков продовольствия. На самом же деле она хотела, чтобы власти в Маниле получили информацию о плавании до прихода туда корабля и такую, какую она считала нужной.
«Сан-Хиронимо» продолжал плавание у острова Лусон, весьма опасное из-за многочисленных рифов. На корабле опять ощущался острый недостаток продовольствия. 2 февраля с «Сан-Хиронимо» увидели каноэ с большим числом аборигенов. Но, увидев корабль, те поспешили скрыться. Потом испанцы узнали, что аборигены испугались появления их судна, приняв его за британское (в их памяти еще жило посещение тех мест Томасом Кавендишем), ибо испанские суда в это время обычно здесь не появлялись. Опять испанцы упустили возможность пополнить запасы продовольствия. Экипаж голодал. Кирос попросил Исабель разрешить взять провизию из ее запасов, но та категорически отказала.
Показались две лодки с 40 аборигенами. На вопрос, откуда они, те отвечали на испанском языке, что из Манилы, находившейся неподалеку. Кирос попросил их прислать человека, который провел бы корабль в Манильскую гавань, подходы к которой были опасны для незнакомых с ними людей. Аборигены согласились, и один из них поднялся на борт «Сан-Хиронимо». Наконец корабль в бухте. Ему навстречу идет шлюпка с четырьмя испанцами и восемью аборигенами. Измученным, истощенным людям на корабле они показались «четырьмя тысячами ангелов», как писал впоследствии Кирос. Когда прибывшие на шлюпке поднялись на борт судна, глазам их предстало печальное зрелище. Больные, обессилевшие люди в лохмотьях, кричали: «Дайте нам еды, мы сходим с ума от голода и жажды». Вдруг прибывшие на корабль увидели двух откормленных свиней. «Почему их не убили?» — спросил Алонсо де Альбарран, один из прибывших. Ему объяснили, что свиньи принадлежат донне Исабель. «Что за дьявол! Почему в такое время им оказывают столько почтения?» — воскликнул де Альбарран.