В Картахене Кирос показал губернатору приказы короля и просил его оказать помощь, но тот не проявил никакого интереса. Кирос отправился в Пуэрто-Белло. Туда он прибыл совершенно без денег. И опять местные власти не проявили никакого интереса к показанным Киросом приказам испанского монарха. И это неудивительно. Испанские гранды, добиваясь назначения на высшие посты в колониальной администрации, думали отнюдь не о служении государству, а прежде всего о скорейшем собственном обогащении. Вдали от Мадрида они чувствовали себя местными самодержцами и не спешили выполнять волю короля, тем более что приказ монарха не был адресован им непосредственно.
К довершению неприятностей с Киросом случилось большое несчастье. 30 августа в городе было религиозное празднество, и он пошел посмотреть его. Чтобы лучше видеть, Кирос взобрался на крышу местного госпиталя, где уже скопилось много народа. Прогнившие перекрытия не выдержали тяжести. Часть здания обрушилась, увлекая за собой не только стоявших на крыше, но и больных, находившихся на втором этаже. Были убитые и раненые. Кирос сломал руку и правую лодыжку, получил сильный удар в бок. Два с половиной месяца он пролежал в больнице, не имея ни гроша. «Это было чудо, — писал Кирос впоследствии, — что кто-то сжалился надо мной и помог».
Наконец Кирос смог продолжить свое путешествие. Он покинул Панаму, отправившись на корабле в Перу. Через 20 дней судно подошло к порту Пайта. Перейдя на другой корабль, Кирос через 18 дней, 6 марта 1605 г., достиг Кальяо.
Он попросил лошадей у одного из старых знакомых и отправился в Лиму, куда прибыл уже ночью. Кирос нигде не мог найти ночлега, и только горшечник, добрый человек, приютил его на несколько дней.
Лишь 11 марта Киросу удалось добиться аудиенции у вице-короля, графа Монтерея, сменившего Луиса де Веласко. Ознакомившись с приказом короля, граф назначил следующую встречу на 28 марта. На этот раз у вице-короля находились два местных судьи, два священника, командующий флотом в Кальяо Лоис де Уллоа, начальник гвардии и секретарь.
Вице-король попросил Кироса подробно рассказать о предстоящей экспедиции и следил за его объяснениями по карте, расстеленной на столе. Присутствующие задали Киросу много вопросов. Его ответы как будто удовлетворили их. Хуан де Виллела, один из судей, и отец Франсиско Коелло горячо поддержали проект экспедиции. Тогда граф Монтерей заявил, что, по его мнению, целесообразнее начать экспедицию не из Лимы, а из Манилы. Это будет дешевле и сократит много времени. Кирос отвечал, что, во-первых, королевский приказ ясно требует, чтобы экспедиция была начата из Лимы, а не из Манилы, и, во-вторых, неблагоприятные ветры не позволят успешно провести плавание с Филиппин. К тому же в Маниле очень трудно набрать матросов и солдат. Вице-король промолчал и заседание было закончено.
Время шло, а подготовка к экспедиции не начиналась. Вице-король все время ссылался то на свою занятость другими делами, то на здоровье. Кирос, беспокоясь, что будет упущено наиболее благоприятное время для проведения экспедиции, послал графу Монтерею памятную записку. Но и это не подействовало. Кирос не только не встречал поддержки со стороны местных властей, а, наоборот, лишь сопротивление в осуществлении плавания. К тому же Фернандо де Кастро, прибыв в Лиму, заявил о своих правах на Соломоновы острова как муж вдовы Менданьи, первооткрывателя этого архипелага; Кирос отверг его притязания, предъявив соответствующие места в приказах короля Филиппа III.
Кирос по-прежнему был без всяких средств и потому с большой признательностью принял предложение королевского судьи доктора Ариаса Угарте поселиться в его доме. Доктор Угарте почти насильно заставил Кироса взять у него деньги.
Кирос продолжал посылать вице-королю один меморандум за другим, но все было тщетно. Тогда он обратился с просьбой к графу Монтерею назначить специальных уполномоченных, ответственных за подготовку экспедиции, поскольку суперинтендант адмирал Хуан Колманеро де Андрада не справлялся с этим делом. На этот раз вице-король принял некоторые меры, и подготовка экспедиции началась.
Однажды граф Монтерей пригласил к себе Кироса и завел с ним разговор о том, что согласно королевскому приказу должен быть назначен его преемник на посту начальника экспедиции на случай смерти самого Кироса, и он хочет назначить кого-нибудь из членов экипажа.
«Я заявил ему, — писал Кирос много лет спустя, — что не хотел бы брать с собой в плавание того, кто будет знать, что займет мое место, поскольку это сопряжено с очевидной опасностью. В приказе его величества говорится, что я сам назову кандидатуру в случае, если мне будет угрожать смерть, до того как я вернусь в Лиму или выйду из нее, чтобы предприятие продолжалось, но в настоящее время я здоров и чувствую себя хорошо. Поэтому я просил его подождать с этим делом и посмотреть, как распорядится господь, а пока предоставить это дело мне. И, если я увижу какую-либо серьезную опасность для экспедиции, я сумею выбрать такое лицо». Вице-король больше не говорил на эту тему, но, как оказалось впоследствии, не внял аргументам Кироса.