Хватаясь за раму, я еще ближе прислонился к окну.
– Шесть, встретимся в том чертовом парке! – я сказал это достаточно громко. В моем голосе слышатся нотки раздражения. Я злюсь. Она сильно меня рассердила. – Мы не делаем этого. Мы не играем в такие игры. Ты должна все мне объяснить.
Отойдя от окна, я направился к своей машине. Я прошел пять футов, потирая лицо руками, желая ударить что–нибудь перед собой. Я остановился на несколько секунд, пытаясь мысленно успокоиться. Она здесь.
Я вернулся к ее окну. Шесть плачет еще громче, пытаясь заглушить звуки подушкой. Ее слезы разрывают мне сердце.
– Малышка, послушай, – сказал я спокойно, – я сожалею о сказанном. Черт. Я не должен был ругаться, потому что расстроен, но… – я глубоко вздохнул. – Но, черт побери, Шесть. Пожалуйста... Пожалуйста, давай просто встретимся в парке. Если через полчаса часа ты не придешь, мы расстанемся. Я уже проходил всю эту чертовщину с Вэл. Я не хочу, чтобы это снова повторялось.
Я повернулся, дошел до своей машины и в гневе топнул ногой по земле. После чего снова подошел к ее окну.
– Я не серьезно сказал, что мы расстанемся, если ты не придешь. Даже если ты не приедешь в парк, я все еще хочу быть рядом с тобой. Я только расстроюсь из–за того, что мы там не встретимся. Мы можем одержать верх над всеми проблемами, Шесть. Это то, что мы делаем. Малышка, только ты и я
Я жду ее ответа дольше, чем полагается. Она так и не ответила. Я вернулся к своей машине и поехал в парк, надеясь, что все же она приедет.
• • •
Прошло двадцать семь минут, прежде чем Шесть, наконец–то въехала на парковку.
Я не удивлен, что она приехала. Я знал, что она сделает это. Такая реакция нехарактерна для нее, и я знал, ей просто нужно было время, чтобы все осознать.
Я наблюдал за ней, пока она медленно направлялась ко мне, ни разу не взглянув на меня. Всю дорогу она смотрела себе под ноги. Она села рядом со мной на качели, схватилась за цепи и прислонилась головой к руке. Я терпеливо жду, пока она заговорит первой, понимая, что, возможно, она этого не сделает.
Она не сделала этого.
Я положил руки поверх цепочки и прислонился головой к руке, зеркально повторив ее позу. Мы спокойно смотрели на окружающую нас темноту.
– После того, как в тот день, ты покинула меня, – начал я, – я не был уверен в том, что ты хотела этого. Я задавался вопросом, думала ли ты обо мне так же часто, как я о тебе и поменяла ли ты свое мнение. Возможно, ты хотела, чтобы я нашел тебя.
Я наклонил голову, чтобы посмотреть на нее. Ее светлые волосы убраны за уши, а глаза закрыты. Несмотря на закрытые глаза, я видел всю боль, которая в них скрывалась.
– День за днем я себя спрашивал, хочешь ли ты этого от меня. Я ждал и ждал, что ты вернешься, но ты ни разу этого не сделала. Я знаю, что мы оба сказали, что будет лучше, если мы не будем знать друг друга, но честно, ты значила для меня слишком много, я не мог не думать о тебе. Я очень сильно хотел, чтобы ты вернулась. Каждый пятый урок, в течение семестра, я приходил в ту чертову подсобку. Последний день в школе был самым паршивым. Когда прозвенел звонок, и мне нужно было уходить из этого чулана в последний раз, я чувствовал себя ужасно. Невыносимо. Я чувствовал себя идиотом, снова и снова возвращаясь мыслями к тебе. Когда я познакомился с Вэл, я заставил себя двигаться вперед вместе с ней, потому что она помогала мне забывать об этой чертовой подсобке.
Я развернулся к ней лицом.
– Ты нравишься мне, Шесть. Очень сильно нравишься. Я знаю, мои слова кажутся немного странными или сумасшедшими, но в тот день, когда мы изображали, что занимаемся любовью, я чувствовал, что люблю кого–то так, как никогда раньше.
Я поворачиваюсь на качелях так, что смотрю теперь вперед, а не на ее лицо, и встаю. Я подошел к Шесть, встал перед ней на колени и обнял ее за талию. Прикоснувшись к ней, я поднял на нее свой взгляд и увидел внезапную вспышку боли на ее лице.
– Шесть. Не позволяй тому, что произошло между нами стать отрицательным моментом. Пожалуйста. Потому что тот день был одним из лучших дней в моей жизни. На самом деле, это был лучший день в моей жизни.
Она оторвала голову от руки, открыла глаза и посмотрела на меня. Слезы текли по ее лицу. Это разбивает мне сердце.
– Дениэль, – прошептала она сквозь слезы. Она зажмурила глаза и отвернулась от меня, как будто не могла даже смотреть на меня. – Я забеременела.
Глава 7
Иногда, когда я почти уже заснул, я слышу что–то, что меня пробуждает. Я внимательно прислушиваюсь, спрашивая себя, действительно ли я что–то слышал или это всего лишь мое воображение сыграло со мной злую шутку. Я задерживаю дыхание, не двигаюсь и прислушиваюсь к тишине
Я молчу
Я спокоен.
Я затаил дыхание.
Я слушаю.
Я пытаюсь сосредоточиться, положив голову на бедра, но это действительно трудно. Не знаю, когда я ее опустил, но мои руки до сих пор обнимают ее талию. Я пытаюсь понять, могутли эти слова одним ударом нокаутировать мое сердце как боксерскую грушу или это всего лишь плод моего воображения.
Боже, надеюсь, это всего лишь мое воображение.
Слезы, капающие у нее из глаз, падают мне на щеку.
– Я не знала об этом, пока не приехала в Италию, – ее голос пронизан скорбью и болью. – Мне жаль.
Я мысленно сделал подсчет. Я подсчитал дни, недели и месяцы, пытаясь понять, о чем она говорит, потому что очевидно, что сейчас она не беременна.
Мои мысли все еще в беспорядке, я все еще подсчитываю числа, стираю ошибки и снова считю числа.
Она была в Италии почти семь месяцев.
Семь месяцев там, три месяца до ее отъезда и один месяц после ее возвращения.
Это почти год.
Мой мозг болит. У меня все болит.
– Я не знала, что мне делать. Я не могла воспитывать его одна. Мне было восемнадцать, когда я узнала, поэтому…
Я быстро поднял голову и посмотрел ей в глаза.
– Он? – спросил я, качая головой. – Откуда ты знаешь? – я закрыл глаза и глубоко вздохнул, опуская руки с ее талии. Я поднялся на ноги и развернулся, расхаживая из стороны в сторону, осмысливая произошедшее.
– Шесть, – говорю я, качая головой, – я не… ты сказала… – сделав паузу, я повернулся к ней лицом. –Ты хочешь сказать, что у тебя, черт побери, былребенок? Что у нас был ребенок?
Она снова заплакала. Нет, не заплакала, а зарыдала. Черт, я не знаю, когда она остановится. С болью, она кивнула.
– Дениэль, я не знала, что делать. Я была напугана.
Она поднялась и направилась ко мне, осторожно положив руки мне на щеки.
– Я не знала, кто ты, так же как и не знала, как тебе сказать об этом. Если бы я знала твое имя или как ты выглядишь, я бы никогда не приняла это решение без тебя.
Я взял ее руки и убрал со своего лица.
– Нет, – я чувствую зарождающуюся в себе обиду. Я пытаюсь сдержаться, как бы это не было трудно, чтобы понять, чтобы все усвоить.
Я просто не могу.
– Почему ты мне не сказала? Шесть, это не щенок, которого ты нашла. Это … – я качаю головой, все еще не понимая ее поступка. – У нас должен был быть ребенок, и ты ни черта об этом мне не сказала!
Она сжала мою рубашку, качая головой, прося посмотреть на ситуацию с ее стороны.
– Дениэль, я тебе об этом и говорю! Что по твоему мнению я должна была сделать? Ты ждал, чтоя по всему колледжу развешу объявления с надписью «с кем я столкнулась в чулане»?
Я смотрю прямо ей в глаза.