Я закрываю глаза и киваю.
–Я знаю.
Я очень сильно хочу, чтобы она не уходила, зная, что больше никогда ее не увижу. Я готов ее умолять остаться, но в тоже время я знаю, что она права.
Это только ощущение чего–то прекрасного, потому что мы делаем вид, что все это по–настоящему.
Она начинает отходить, и я прислоняюсь к ее щеке в последний раз.
– Я люблю тебя, детка. Подождешь меня после школы, хорошо? На нашем обычном месте.
–Ты знаешь, я буду здесь. И я тоже тебя люблю.
Она встает на цыпочки и прикасается своими губами к моим: жестко, отчаянно и грустно.
Она отстраняется и идет к двери. Как только она собирается открыть ее, я быстро подхожу к ней и закрываю ее. Прижимаясь грудью к ее спине, я наклоняюсь к ее уху.
–Я хочу, чтобы это было по–настоящему.
Положив руку на дверную ручку, я открываю ее. Я отвернулся, когда она выскользнула за дверь. Вздохнув, я запускаю руку в волосы. Мне нужно несколько минут, прежде чем покинуть эту комнату.
Я не уверен, что хочу забыть, как она пахнет. На самом деле, я стою здесь и пытаюсь сохранить в своей памяти все мельчащие подробности, потому что это единственное место, где я когда– либо увижу ее.
Глава 1
Год спустя
– О, Боже мой! – говорю я недовольно. – Расслабься.
Я завел двигатель машины, прежде чем Вэл[2] села и хлопнула дверью, а затем откинулась на сиденье.
Как только она оказалась внутри машины, я начал задыхаться от резкого запаха ее духов. Я немножечко приоткрыл окно, чтобы она не подумала, что я хочу ее оскорбить. Она знает, как сильно меня раздражают ее духи. Я не люблю, когда от девушки пахнет так, будто она купается в духах. Но, кажется, мое мнение ее никогда не интересовало, потому что она продолжает выливать на себя целый флакон духов.
– Дениэль, ты такой незрелый, – пробормотала она, наклоняя вниз солнцезащитный козырек. Вытащив свою помаду из сумочки, она подкрасила губы. – Я удивлюсь, если ты когда–нибудь изменишься.
Изменюсь?
Что, черт побери, она имеет в виду?
– Зачем мне меняться? – спросил я, склонив голову из любопытства.
Вздохнув, она бросила помаду в сумочку, чмокнула губами и повернулась ко мне.
– Ты хочешь сказать, что тебя устраивает твое поведение?
Что?
Мое поведение? Эта она мне говорит как себя вести? Та самая девушка, которая оскорбила официантку лишь за то, что та просто положила много льда в ее напиток? Серьезно, это она учит меня как правильно себя вести?
В течение нескольких месяцев мы постоянно ругались, я не понимаю, почему она ожидает, что, в конце концов, я изменюсь. Она надеется, что я буду кем–то другим, но только не собой.
Размышляя об этом…я все время возвращаюсь к ней. Думаю, она единственная, кто должен измениться. Чтобы побыть хорошей для всех хотя бы раз.
На самом деле, такие люди как она никогда не меняются. Тогда почему же я и Вэл продолжаем тратить время на бессмысленные и изнурительные отношения, если мы даже не нравимся друг другу?
– Не думаю, – ответила она с самодовольным видом, предполагая, что мое молчание было вызвано тем, что я действительно недоволен своим поведением. На самом же деле, мое молчание являлось "моментом ясности", который нужен был мне с того самого дня, как мы познакомились.
Я молчал до тех пор, пока мы не подъехали к ее подъездной дорожке. Я оставил двигатель заведенным, как знак того, что я не планирую провести эту ночь с ней.
– Ты идешь?
Я киваю и смотрю в боковое окно. Я не хочу смотреть на нее, потому что я мужчина, а она очень красивая девушка. Если я на нее посмотрю, то мой "момент ясности" относительно наших отношений померкнет, и в итоге я окажусь у нее дома в ее кровати, как и всегда.
– Ты не единственный, кто злится, Дениэль. Сегодня вечером ты вел себя нелепо перед моими родителями!
Я медленно выдохнул, успокаивая себя, чтобы не повысить свой голос, несмотря на то, как она себя сейчас ведет.
– Вэл, как я себя веду? На ужине я был такой же, как и всегда.
– Точно. Знаешь, для твоих тупых прозвищ и выходок есть свое место и время и ужин с моими родителями для этого не подходит.
Я разочарованно потираю лицо руками, затем поворачиваюсь и, посмотрев на нее, говорю:
– Вэл, это я, – я указал жестом на себя. – Если тебе все во мне не нравится, то у нас серьезные проблемы. Я не поменяюсь и, откровенно говоря, с моей стороны также не было бы честным просить тебя стать кем–то другим, так чего ты сейчас хочешь от меня? Я не изменюсь, я никогда не поменяюсь. И знаешь, мне бы хотелось, чтобы ты сейчас же покинула мою машину, потому что от запаха твоих духов меня тошнит.
Ее глаза сузились, она схватила сумку с консоли.
– О, как это мило, Дениэль. Ты оскорбляешь мои духи, чтобы отомстить мне. Знаешь, что я хочу сказать? Ты – воплощение незрелости.
Отстегнув ремень безопасности, она открыла дверь машины.
– Хорошо, что я, по крайне мере, не прошу тебя поменять свои духи, – сказал я насмешливым тоном.
Она качает головой.
– Я не могу больше это терпеть. Мы расстаемся, Дениэль. И на этот раз навсегда.
– Господи, спасибо! – я сказал это достаточно громко, чтобы она услышала.
Дверь закрылась, и она пошла к своему дому. Открыв окно до конца, чтобы выветрить запах ее духов, я выехал на дорогу.
Где, черт побери, Холдер? Если я ни с кем о ней не поговорю, то я, черт возьми, закричу.
• • •
Я залез в окно к Скай. Она сидела на полу, рассматривая фотографии. Взглянув на меня, она улыбнулась.
– Привет, Дениэль.
– Привет, "CheeseTits", – сказал я, плюхнувшись на ее кровать. – Где твой безнадежный жених?
Она кивнула в сторону двери своей спальни: – Они на кухне готовят мороженое. Хочешь немного?
– Нет. Я убит горем для того, чтобы что–то сейчас есть.
Она засмеялась
– Плохой день с Вэл?
– У Вэл отвратительная жизнь. И после сегодняшнего вечера, я, наконец–то, понял, что не хочу быть её частью.
Она нахмурила брови
– Ах, неужели? На этот раз звучит убедительно.
Я пожал плечами
– Мы расстались час назад. Кто они?
Она посмотрела на меня растерянно, поэтому я уточнил свой вопрос: – Ты сказала, что они на кухни готовят мороженое. Кто они?
Скай открыла рот, чтобы ответить, в то время как дверь ее спальни открылась, и Холдер вошел, держа две вазочки мороженого. Позади него стояла девушка с большой чашкой мороженого и ложкой во рту. Она вытащила ложку из своих губ и, ударив ногой по двери, закрыла ее. Повернувшись к кровати, она остановилась, увидев меня.
Она кажется мне смутно знакомой, но я не могу вспомнить ее. Самое странное то, что она безумна красива. У меня такое чувство, что я знаю, как ее зовут или я где–то ее видел, но я никак не могу это вспомнить.
Подойдя к кровати, она села на противоположный край, не отводя от меня взгляд. Она опустила ложку в мороженое, а потом положила ее обратно в рот.
Не могу отвести взгляд от ложки. Думаю, меня заколдовала эта ложка.
– Что ты здесь делаешь? – спрашивает Холдер. К сожалению, я должен оторвать взгляд от девушки с мороженым и посмотреть на Холдера. Подняв фотографии, он уселся на пол рядом со Скай.
– Холдер, я покончил с ней, – я вытянул ноги на кровати, – навсегда. Она спятила.
– Но я думал, что ты ее любишь, – говорит он шутливо.
Я закатил глаза: – Спасибо за сочувствие, Dr. Shitmitten.
Скай забрала у Холдера фотографии.
– Думаю, что на этот раз окончательно. Больше никакой Вэл. Скай попыталась грустно улыбнуться мне, но я знаю, что для нее это облегчение. Вэл никогда не признавала Скай и Холдера. Сейчас я понимаю, что она тоже никогда мне не подходила.