Я качаю головой.
– Наверное, примерно настолько же, насколько ты страдаешь «синдромом пятого ребенка». К тому же, Ханна на четыре года старше меня, а Чанк на пять лет младше меня, так что у нас большая разница в возрасте.
Засмеявшись, она подавилась напитком.
– Чанк? Твою сестричку зовут Чанк[4]?
– Все ее зовут Чанк. Она была полненькой.
Она смеется.
– Ты всем даешь прозвища. Скай ты называешь CheeseTits, а Холдера «Безнадежным». Как ты меня назовешь, когда меня не будет рядом?
– Если я даю людям прозвища, я индивидуализирую их. И я еще не придумал тебе кличку, –откинувшись на спинку стула, я задался вопросом, почему же я до сих пор никак её не прозвал. Обычно, я быстро придумываю людям прозвища.
– Это плохо, что ты не дал мне еще прозвища?
Я пожал плечами.
– На самом деле, нет. Я все еще пытаюсь понять тебя, вот и все. Ты немного противоречива.
Она вопросительно изогнула брови.
– Я противоречивая? В чем?
– Во всем. Ты невероятно красива и тебя совсем не волнует, как ты выглядишь. Ты кажешься милой, но я чувствую, что в тебе сочетается идеальная смесь добра и зла. Ты кажешься спокойной и ты не из тех, кто играет с парнями, но ты достаточно кокетлива. Я не сужу, это всего лишь мое наблюдение. Я знаю, какая у тебя репутация. И без сомнения, ты не тот человек, которому нужно внимание людей лишь для того, чтобы повысить свою самооценку.
Выражение ее лица задумчивое, поскольку она обдумывает все то, что я только что сказал. Взяв стакан, она сделала один глоток. Она допила свой напиток, но задумавшись над моими словами, так и не убрала стакан от своих губ. В конце концов, она поставила стакан обратно и посмотрела на тарелку.
– Я большене такая, – ответила она тихо, избегая моего взгляда.
– Какая? – мне не нравится ее грустный голос. Почему я всегда говорю всякие глупости?
– Я не та, которой раньше была.
Так держать, Дениэль. Ты идиот.
– Хорошо, я не знал тебя раньше и все, что я могу сделать – это рассуждать о девушке, которая сейчас сидит напротив меня. И до сих пор наше свидание было чертовски великолепным.
Улыбка снова появилась на ее губах.
– Это хорошо. Я не знала, каким будет это свидание, поскольку это первое свидание в моей жизни.
Я смеюсь.
– Не нужно завышать мою самооценку. Я могу справиться с той мыслью, что я не первый, кто тебя заинтересовал.
– Я серьезно. Я никогда раньше не была на свиданиях. Обычно, парни пропускали эту часть, стремясь быстрей получить от меня то, что действительно хотели.
Моя улыбка исчезла. По ее выражению лица я вижу, что она говорит на полном серьезе.
Наклонившись вперед, я посмотрел на нее с твердостью во взгляде.
– Эти парни были чертовски глупы.
Она смеется, но мне не смешно
– Я серьезно, Шесть. Всем тем парням нужен хороший пинок под зад, потому что разговоры с тобой во время ужина – это лучшая часть в тебе
Как только я произнес это, ее улыбка померкла. Она посмотрела на меня так, будто никто не делал ей настоящих комплиментов. Это меня раздражает.
– Откуда ты знаешь, что это лучшая часть во мне? – в ее голосе вновь появились кокетливые нотки. – Ты еще не целовал меня. Я не уверена, что это лучшая часть во мне, потому что я потрясающе целуюсь.
Иисус Христос. Не знаю, было ли это приглашение, но мне очень хочется посодействовать ей в этом.
– Я не сомневаюсь в том, что ты фантастически целуешься, но если бы мне пришлось выбирать, я бы предпочел ужин и беседы с тобой, нежели поцелуи в любой день.
Она сощурила глаза.
– Это полная чушь, – в ее голосе слышится вызов, – не может быть такого, чтобы кто–то выбрал ужин и разговоры вместо хорошей сессии поцелуев.
Я попытался взглянуть на нее вызывающе, но она привела хороший довод.
– Хорошо, –признался я, – возможно, ты права. Но тогда бы я выбрал поцелуи во время ужина с тобой. Лучшее из двух миров.
Она впечатлено кивнула.
– Ты хорош, – откинувшись на спинку стула, она скрестила руки на груди. – Где ты научился такой находчивости?
Вытерев рот салфеткой, я положил ее поверх своей тарелки и уперся локтями о край стола.
– Во мне нет находчивости. Просто я харизматичный. Помнишь?
Улыбнувшись, она покачала головой, как будто знала, что попала в беду. Её глаза улыбаются.Я понимаю, что никогда не ощущал себя так с другими девушками. Не думаю, что мы влюбляемся друг в друга или, что мы родственные души или что– то подобное. Просто я никогда не был с девушкой, с которой мне на самом деле было комфортно. С Вэл я всегда старался изо всех сил не разозлиться на нее. С другими же девушками мне приходилось сдерживать себя, дабы не наговорить всякого дерьма, которое мне хотелось им высказать. Я всегда считал, что не всегда с девушкой тебе комфортно, потому что первое впечатление может быть обманчиво.
Без сомнений, Шесть совершено другая. Она понимает мое чувство юмора и меня самого, я чувствую, что ей нравится это во мне. Я чувствую, что нравлюсь ей и каждый раз, когда она улыбается или смеется, мне хочется стукнуться с ней кулаками.
– Ты на меня смотришь, – сказала Шесть, прерывая мои мысли.
– Так и есть, – я даже не попытался отвести от нее взгляд.
Она внимательно смотрит на меня, но в ее поведении и выражении видно нарастающее соперничество. Сощурив глаза, она наклонилась вперед. Ничего не говоря, она бросила мне вызов в «гляделки».
– Не моргай, – она подтвердила мои мысли.
– И не смейся.
Достаточно долго мы смотрели друг на друга в полной тишине. Мои глаза заболели, и поэтому я сжал руками стол. Я изо всех сил стараюсь удержать на ней свой взгляд, но мне хочется изучить ее досконально. Я хочу посмотреть на ее рот и пухлые розовые губы, хочу полюбоваться ее мягкими и шелковистыми светлыми волосами. Я уже и не говорю о ее улыбке. Я могу любоваться ее улыбку целый день.
В самом деле, я рассматривал ее сейчас. Наверное, это означало, что я только что проиграл в «гляделках».
– Я выиграла, – она сделала глоток воды.
– Я хочу тебя поцеловать, – говорю я ей это напрямую. Я немного удивлен, что сказал это вслух. Я достаточно нетерпелив и мне очень хочется ее поцеловать, и обычно я говорю то, что думаю.
– Сейчас? – поставив стакан на стол, она посмотрела на меня как на сумасшедшего
Я кивнул.
– Да. Сейчас. Я хочу поцеловать тебя во время ужина и бесед, чтобы получить лучшее из двух миров.
– Но я только что съела лук.
– Я тоже.
Она подвигала челюстью взад и вперед, обдумывая ответ.
– Хорошо, – она пожала плечами, – почему бы и нет?
Как только она разрешила мне это, я оглядел наш столик, задаваясь вопросом, как же лучше мне сделать это. Я мог бы подойти и сесть рядом с ней, но это может быть вторжением в ее личное пространство. Отодвинув свой стакан влево, я наклонился вперед.
– Иди сюда, – я положил руки на стол и еще немного наклонился. Она, должно быть, подумала, что я шучу. Она нервно оглядела все вокруг, понимая, что наш первый поцелуй произойдет на публике.
– Дениэль, это неудобно. Ты действительно хочешь, чтобы наш первый поцелуй был на глазах у всего ресторана?
Я киваю.
– Почему неудобно? Позже мы порепетируем. Во всяком случае, люди слишком много возлагают на первый поцелуй
Она неуверенно положила руки на стол и медленно наклонилась вперед.
– Ладно, – вздохнула она, – но было бы лучше, если бы ты подождал до конца нашего свидания. Ты проводишь меня до двери, где будет темно и, нервничая, ты бы мог случайно коснуться моей груди. Вот такими должны быть первые поцелуи.
Я смеюсь над ее словами. Мы все еще недостаточно близко, чтобы я мог ее поцеловать, но мы потихоньку приближаемся друг к другу. Я еще немного наклонился вперед, но вдруг, она перевела свой взгляд, и сосредоточились на столике позади меня.