х х х
В тот год, когда муж окончил институт, я училась на четвертом курсе архитектурного. Дочери исполнилось четыре, а мне двадцать четыре. Мы решили уехать из Армении. У нас был выбор — иммигрировать в США или Канаду. Мы не слишком хорошо разбирались, чем отличаются эти страны, и я интуитивно выбрала Канаду, поскольку мне казалось, что за этой страной будущее. В октябре 1976 года мы приехали в Монреаль.
Культурный шок от переезда в чужую страну, где у нас не было ни работы, ни денег, поставил наш брак на грань распада. Через год мы развелись. Брак лишь отдалил меня от самой себя, и мне стало совершенно ясно, что семейная жизнь не для меня. Оказавшись матерью-одиночкой с дочерью на руках, я ощущала, что вновь получила свободу и теперь могу взять жизнь в свои руки. Меня очень выручило архитектурное образование: вскоре после развода я нашла работу дизайнера и смогла содержать нашу маленькую семью. Я старалась уделить дочери как можно больше времени и внимания и чувствовала себя виноватой, что не могу дать ей чуть больше.
И хотя мне было только двадцать пять, у меня стали появляться признаки хронической усталости, которая длилась много лет. Чтобы решить самые простые задачи, мне приходилось собирать все силы и полностью мобилизовываться. И хотя физически мне приходилось очень тяжело, эти испытания принесли мне много пользы, поскольку помогли ощутить иллюзорность этого мира и возродили во мне потребность познать себя.
Поиск
Зимой мы с дочерью часто ездили на озеро Бивер у подножия горы Ройял, где она каталась на коньках. Однажды я и сама решила покататься, но, едва ступив на лед, поскользнулась и упала на копчик. Нестерпимая боль вспышкой молнии пронзила все мое тело. Боль была настолько сильной, что мне показалось: останься я в теле еще секунду, и я сойду с ума. Я потеряла сознание. Следующее, что я помню, — я лечу по тоннелю. Он темный, но в нем очень спокойно. Я лечу в сероватой массе, которая меня обволакивает и поддерживает. Я знаю, что, хоть у меня и нет тела, я все еще существую. Это ощущение дарило мне восторг и блаженство. Внезапно я почувствовала, что меня втягивает обратно в тело. Открыв глаза, я увидела женщину, которая сильно била меня по щекам. Вокруг собралось множество людей. Они смотрели на мое неподвижное, распростертое на льду тело. Я закрыла глаза и, чувствуя себя так, словно зависла между двумя мирами, попыталась удержать то восторженное, блаженное состояние, которое только что пережила. Возвращаться мне не хотелось, но вдруг я вспомнила о дочери — ведь она останется совсем одна. Эта мысль остановила меня, и я не стала возвращаться в мягкий свет. В них я находила подтверждение тому, что где-то глубоко уже знала, но не могла выразить. В своих выступлениях, зафиксированных в семи тысячах часов аудио- и видеозаписей, изданных в 350 книгах и переведенных на более чем пятьдесят языков мира, он мастерски и с невероятной глубиной возрождает суть учений мастеров прошлого.
Когда я слушала беседы, посвященные «Дхаммападе» Будды и Алмазной сутре, мне казалось, что я вновь сижу рядом с Буддой. Когда Ошо комментировал высказывания Лао-цзы, Чжуан-цзы, Иисуса, Пифагора, Сократа и других мастеров, я ощущала, что их дух витает рядом со мной — полный жизни и света. Беседы, посвященные Упанишадам и индийским мистикам, суфиям и хасидам, «Йога-сутрам» Патанджали, мастерам тантры и 112 техникам медитации Шивы, освещали мое сознание новым светом. Выступления, посвященные грому и молнии Бодхидхармы, а также мастерам дзэн, я бы сравнила с открытием неземного источника кристально чистой воды.
Ошо с любовью и глубиной говорил о западных и восточных достижениях человеческого сознания, и это поражало меня до глубины души и поднимало мое сознание на такие высоты, которых я никогда не смогла бы достичь самостоятельно. Ошо научил меня тому, чего бы я нигде больше не узнала. Его глубинное видение помогло мне лучше понять духовность, религию, мир и себя — ни одна религия или институт не смогли бы мне этого дать. Я была абсолютно убеждена в том, что Ошо — не только выдающийся мыслитель нашего времени, но и великий Мастер, наделенный огромной силой и состраданием. С присущими ему жаждой знаний, блеском и гениальностью он собрал жемчужины учений величайших духовных учителей и умов, являвшихся в этот мир, а затем с любовью принес их в дар будущим поколениям и рождающемуся на земле новому человеку.
Рассказывая о духовных традициях и мастерах, Ошо подчеркивал необходимость соединения двух путей — любви (внешней преданности) и медитации (внутренней дисциплины). Он учил, что один из этих путей приведет к другому — и в конце концов к самореализации, но объединение этих путей значительно обогатит жизнь человека. Он учил, что жизнь, полная преданности, но лишенная осознанности и дисциплины медитаций становится пустой. А жизнь медитирующего, в которой нет сердца и преданности, — эгоистична. Кроме того, он говорил, что новый путь приведет к рождению Нового Человека, которого он называл «Зорба-Будда». «Зорба» — так звали главного героя романа Никоса Казандзакиса «Грек Зорба». Это человек, который открытым сердцем принимает жизнь со всеми ее радостями и тревогами. Будда — это человек, живущий осознанно, ему присущи внутренняя мудрость, бдительность и сострадание. То есть Ошо призывал нас жить наполненной и осознанной жизнью, без подавления, предрассудков, ложных убеждений и суждений и навязанных идеологических установок.