Величественные серые стены старого города с его прекрасными зелеными парками изменились. Теперь здесь было намного больше современных небоскребов и бизнес-центров среди старинных достопримечательностей, чем Нэнси помнила со времен своей прошлой поездки. И, конечно же, стиль одежды тоже изменился! Улицы пестрели молодежью в самых необычных нарядах, которые только можно было помыслить. Кросс-гендерная одежда, сумасшедшие стрижки и прически – казалось, что все здесь стремились выглядеть настолько ярко, дико и броско, насколько это было возможно.
- Глядя на них, чувствуешь себя несовременной! – печально улыбнулась Нэнси.
Ланс подмигнул ей.
- Да, но ты забываешь одно очень важное различие между тобой и ними!
- И какое же?
- Ни одна из этих пташечек не обладает твоей удивительной красотой!
Пересекая Слоун-Сквер, они направились на запад вниз по Кингс-роуд через престижный район Челси. Ланс молниеносно мчался мимо «результатов» урбанизации, чтобы поскорее отвезти свою спутницу в тихий и уютный паб рядом с рекой. Паб окружал цветущий сад, а удобные столики позволяли осматривать окрестности и реку.
Нэнси и Ланс пообедали салатом и креветками, а на десерт был пирог с заварным кремом. Нэнси и думать забыла, что она находится в компании известного рок-музыканта. Если не принимать во внимание акцент Ланса, ей казалось, что она болтает с американским парнем, с которым они знакомы еще со старшей школы.
И все же, ее друг Нед Никерсон и Ланс Уоррик казались выходцами из двух совершенно разных миров. Родившись в семье рабочих, Ланс поступил в Оксфорд исключительно благодаря своему уму. Изначально, юноша мечтал стать серьезным композитором.
- Что заставило тебя пойти в рок-музыканты? – спросила его Нэнси.
Ланс только ухмыльнулся.
- Амбиции. Я счел это самым быстрым путем к дверям, за которыми меня бы ждали богатство и слава.
Пока он говорил, его голос потерял ту свою часть Оксфордского акцента и вернулся к родному акценту рабочего класса региона Мидлендс. Также в голосе появилась нотка резкости.
- Не думаю, что верю в это, - спокойно ответила Нэнси.
- Тебе бы лучше в это поверить, лапушка. Потому что это правда. Бетховен был, конечно, старик редкого таланта, повернутый на симфониях, но согласись же, в наше время ему бы пришлось изрядно попотеть, чтобы хоть одна его симфония засветилась на радио, особенно если бы он был родом из Лидса или Бирмингема.
- Симфоническая музыка вовсе не единственная стоящая внимания. Я признаю, что я не эксперт, но я слушала твою группу еще когда вы записывали свои первые композиции. Я помню, что вы начинали как смесь панк-рока с хеви-метал, затем стали экспериментировать с некоторыми аспектами электронной музыки, характерными для жанров «новой волны». Однако сейчас ваша группа не вписывается ни в какой определенный жанр. Ваша музыка приобрела совершенно новое, индивидуальное звучание, которому нет аналогов на современной рок-сцене. Откуда ты знаешь, что однажды ваши песни не будут исполняться Лондонским симфоническим или Нью-Йоркским филармоническим оркестрами?
Ланс очень долго смотрел на девушку, затем пробормотал:
- А ты очень интересная девушка, не так ли, мисс Дрю?
Внезапно Нэнси заметила женщину, идущую к ним через сад. Волшебство, витавшее в воздухе во время обеда, испарилось, когда Нэнси узнала в приближающейся женщине Джейн Ройс.
- Ох, как же неприятно прерывать эту чудную уютную атмосферу тет-а-тет, - сказала англичанка, - но, боюсь, Ланс, у нас очень срочное дело, касающееся Яна Перселла.
- Ян? – насупился Ланс. – А разве он не загорает в Полпенни?
- Уже нет. Он вернулся в Лондон и, похоже, ведет себя весьма странно.
- И как же это понимать?
Джейн пожала стройными плечами.
- Не знаю, дорогой. По телефону мало что можно было разобрать. Однако его домовладелица решительно настроена вызвать полицию, если ты сейчас же к нему не приедешь.
- Ну, только этого мне не хватало! - Ланс сердито отпихнул салфетку, затем повернулся к Нэнси. – Прости, что все так…
Она улыбнулась.
- Не извиняйся, я понимаю. Ян Перселл же был вашим бас-гитаристом, не так ли?
- Да, до того как он подсел на наркотики.
- И он только что вернулся из Полпенни, Корнуолл?
Ланс кивнул, заинтригованный ее вопросом.
- Тогда, если можно, - сказала Нэнси, - я поеду с тобой.
Глава 8. Неожиданный посетитель
- Можно спросить, что же такого важного в Полпенни? – допытывалась Джейн Ройс, когда они возвращались в Лондон.
Ее такси, на котором она подъехала к пабу, было отпущено, и сейчас англичанка, не без дискомфорта, ютилась на маленьком заднем сидении красного спортивного автомобиля Ланса.
- Меня пригласили посетить это место, – ответила Нэнси. Она рассказала ей как подруга вышла замуж за лорда Пенвеллина.
- Не уверена, что улавливаю связь, дорогуша. Я имею в виду, какое отношение имеет тот факт, что Ян шатается без дела в Полпенни, пытаясь привести свои мозги в порядок, к твоей подруге в замке Пенвеллинов?
Нэнси решила слегка пожать плечами.
- Если он хорошо знает Полпенни, он может мне рассказать мне, что это место из себя представляет.
- Исходя из того, что мне сказала его домовладелица, сомневаюсь, что Ян в его нынешнем состоянии может хоть кому-то хоть чего-то рассказать.
Нэнси ничего не ответила. Теория, что странное поведение Яна Перселла может быть как-то связано с таинственной болезнью Лизы Пенвеллин, казалась притянутой за уши. И все же, двойная связь с Полпенни была довольно странным совпадением и Нэнси была полна решимости разобраться во всем этом.
У Перселла, как оказалось, были апартаменты в той части города, которая называлась Холленд-Парк, куда он приезжал, когда возвращался в Лондон из Корнуолла, пока лечился от наркозависимости.
Дом, находящийся недалеко от Кенсингтон Хай-Стрит, и в котором сейчас располагались меблированные комнаты Яна, когда-то был впечатляющим особняком с лепным фасадом и колоннами на крыльце, которые как атланты смиренно поддерживали остатки былого величия этого дома. Ибо сейчас, закопченное со временем, это некогда величественное здание можно было бы сравнить с достойной старой леди, впавшей в благородную нищету.
- О, мистер Уоррик! – закудахтала домовладелица.- Я пыталась связаться с Вами с той самой секунды, как услышала по телевизору, что Вы вернулись. Наконец-то, одна девушка из звукозаписывающей компании сообщила мне куда позвонить, после того, как я объяснила, что дело касается мистера Перселла.
- Ну, так что на самом деле с ним случилось, миссис Робби?
- Ох, Боже мой, у Вас сердце остановится, когда Вы увидите его, мистер Уоррик! Он с трудом передвигается и не сказал мне ни слова, с тех пор как прибыл сюда вчера ранёхонько. А когда он пытается что-то сказать, то издает какие-то бессвязные звуки. И тот джентльмен, что приехал навестить его этим утром, также ничего не смог разобрать из его тарабарщины.
- Походу, его опять «торкает» от наркотиков, - пробормотал Ланс Джейн, когда они поднимались за домовладелицей вверх по лестнице.
- О, нет, он избавился от наркозависимости, уверяю вас! – услышала его слова миссис Робби. – Если бы это было не так, я давно бы уже сказала ему паковать вещи и выезжать.
Она постучала в дверь комнаты своего квартиранта. Поскольку никто не ответил, Ланс открыл дверь, только для того, чтобы стать как истукан в немом изумлении. Ян Перселл - Нэнси теперь отчетливо видела его - жил в темной, но просторной однокомнатной квартире, обставленной в Викторианском стиле. Сам Ян сидел, уставившись в камин, который частично было видно с порога. Тощий, светловолосый басист даже не взглянул на своих посетителей. В его глазах застыло безумное выражение, рот был широко раскрыт, а в уголке рта застыл ручеек слюны.