— А что?
Каширин улыбчиво хмыкнул:
— Интересно знать.
— Мне тоже интересно знать, кто спрашивает мою бабушку.
— Вот даже как, — не скрыл удивления Каширин.
— Так, так, дядя, — Девочка терпеливо ожидала, что ответят ей.
Каширин помедлил и назвал себя.
Девочка опять оглянулась:
— Я так и знала, что это вы!
Нет, ну это уже совсем, подумал Каширин, однако собрался с волей и сдержал эмоции.
— Да, но ты не сказала, как зовут тебя, — напомнил он девочке.
— Марта, — не стала уже затягивать маленькая хозяйка.
— Красивое имя, — подчеркнул Каширин. Ему оно на самом деле нравилось. — Та-ак, — продолжил он, — а теперь объясни, откуда ты знала, что это я, то есть Каширин.
Марта отступила на шаг и горделиво вскинула головку:
— А я все знаю! — Это выглядело по-детски наивно, и все же вызывало восхищение — чумазая, чумазая, а вон тебе — с характером, себе цену определяет!
— И что же ты знаешь конкретно? — стараясь как бы девочке подыграть, улыбчиво спросил Каширин.
— Кто вы знаю и чего от бабушки хотите.
— А может, твоя бабушка от меня? — высказал предположение Каширин.
— От вас она одного желает: чтоб вы этот дом отремонтировали или же новый построили, — и Марта указала взглядом на хилое строение.
— А мне что от твоей бабушки нужно? — продолжал подделываться под наивного Каширин.
— Чтоб она никому ничего не рассказывала о вас.
— А что она знает обо мне?
Марта на мгновение задумалась.
— А что вы сын кулацкий — вот что!
Признаться, это резануло слух Каширина: что за нелепость такая?! Но вместе с тем и принесло какое-то успокоение: теперь уж точно известен адрес, откуда пришла в обком анонимка. Выходит, сейчас это уже и не анонимка, а письмо от конкретного человека, только без подписи.
— Тебе кто сказал это?
Марта снова отступила на шаг, будто боялась, что приехавший к ним дядя может разозлиться и погнаться за ней.
— Бабушка моя. Я для нее письма писала, одно для вас лично, а другое… Позже она его в какой-то город отправила, сама в почтовый ящик опускала, мне не доверила.
— Ага, — Каширин потер пальцами лоб, — теперь, кажется, понимаю, что к чему.
Марта оживилась:
— Вы приехали бабушке дом строить?
Каширин не переставал удивляться девочке — маленькая да удаленькая!
— А зачем твоей бабушке новый дом — она ведь у тебя старенькая, верно?
— Верно, старенькая. А бабушка говорит, когда вырасту, в новом доме хозяйкой я буду. Так что дом новый вовсе и не для бабушки, а для меня.
— А мать с отцом у тебя имеются?
— Хе-е! — Марта усмехнулась самодовольно: — Были да сплыли. Бабушка говорит: черт с квасом их съел!
— Как это?
— А так: съел и квасом запил. Вы компот любите?
— Люблю.
— А черт квас любит.
— Откуда тебе это известно?
— Бабушка сказала.
— Я вижу, у тебя умная бабушка.
— Хе-е, умнее во всем селе нет!
— Оно и видно, — не без иронии подметил Каширин, но это он сказал больше не для девочки, а как бы для себя. — Так говоришь, бабушка меня поджидает? — произнес он после недлинной паузы.
— Давно.
— Она в доме?
— Нет, в огороде копается.
— Ей сколько лет-то?
— Она не помнит. При царе жила — вроде точно знает, а вот когда родилась, руками разводит. В общем, она у нас старая — и все.
Каширин махнул:
— Ладно, бог с ним. Зови бабушку — я с ней разговаривать буду.
Марта почему-то не спешила уходить, не решалась, что ли.
Каширин в свою очередь посмотрел на нее вопросительно:
— Может, бабушка тебе не велела себя звать?
— А мы об этом не говорили.
— О чем же вы говорили тогда? Ты же сказала: она ждет меня.
— Ждет.
— Вот и позови.
— Она не слышит — как вы с ней разговаривать будете? — объяснила наконец Марта.
— А как же ты с ней общаешься?
— Мы понимаем друг друга. Она мои знаки, как буквы по книге, читает.
— Получается, ты у нее вроде переводчика, да?
— Получается, — согласно поддакнула Марта.
Каширин пораздумывал: как же быть? Вот в катавасию влип так влип, нечего сказать!
И вдруг его осенило: надо саму девочку порасспрашивать, что о нем ее бабушка знает такое, чего никому неизвестно, даже ему. И он так и сделал. Однако выпытать толком ничего не выпытал. Одно Марта и твердила: знает она, что дядя кулацкий сын — и все, более ей бабушка ничего не доверила, пообещала сама довести дело до конца. Каширин уточнил еще: мол, какое-такое дело. Но девочка и тут ушла от ответа.