Узнать, выяснить все, кроме того, помочь Надежде Ивановне, коль это потребуется, — вот за тем Зинуля и пошла к Кашириным.
Афанасия Львовича не было, ясно, человек весь в делах, тем более сейчас, когда в селе горячая пора, а вот Надежда Ивановна была дома. С утра, оказывается, она занялась стиркой.
Зинуля незаметно вошла во двор, затем в дом, по привычке как бы, как мышь.
Надежда Ивановна увидела ее, обрадовалась. Вытирая о полотенце руки, она вышла навстречу:
— Проходи, проходи, девочка. — И тут же оговорилась: — До работы решила с бельем управиться, гора его набралась. Все некогда. А теперь тянуть вроде некуда.
Надежда Ивановна работала в агроотделе районного управления по сельскому хозяйству. Всю последнюю неделю домой приходила поздно, все по полям моталась. Вот ей и сказали: пусть маленечко отдохнет, хоть полдня дома посидит. Но разве женщина может без работы — о чем речь! У любой женщины по дому столько дел всегда, что голову потеряешь. Одна стирка, что ли? Ой-ой-ой! Но для нее, Надежды Ивановны, хотя бы с этим нынче управиться, это главное, а то уж у мужа рубашек нет чистых, да и она платья и комбинашки свои замызгала — стыдно на люди.
Зинуля увидела, что Надежда Ивановна занята стиркой, было повернулась обратно.
— Нет, нет, — замахала она, — я потом когда-нибудь.
Но хозяйка остановила ее.
— Побудь, не уходи, — попросила она Зинулю.
Стирку они заканчивали уже вместе, затем Надежда Ивановна ставила чай, а к нему пирог с яблоками.
— Ешь, Зина. Вчера целый день пекла, старалась.
— Вкусный. Спасибо. — Зинуля глотнула чая. — Люблю пироги с яблоками. Всю жизнь бы и ела.
— Хочешь, я тебе с собой дам? — предложила Надежда Ивановна.
Зинуля не отказалась — и сама поест, и подруг угостит. Надежда Ивановна посмотрела на часы:
— Пора мне.
— Мне тоже, — кивнула Зинуля.
По дороге они разговорились о Кирпилях, спрашивали друг друга, дескать, не скучают ли. Ну, конечно же, скучают — еще бы!
— Я все об отце думаю, — вспомнила Зинуля, — как он один?
— Ничего, — успокоила ее Надежда Ивановна, — немного потерпит. У тебя какой срок учебы? Месяца три?
— Ага.
— Это немного. Ну, а на выходные в Кирпили ездишь?
— Пока не была, но думаю.
— Поезжай, поезжай, Зина. Будешь там — нашим всем приветы от Кашириных, скажи: не забываем.
— Спасибо, передам. Обязательно.
Надежда Ивановна приостановилась:
— А как с Иван Ивановичем-то у тебя, ладится?
Зинуля покраснела вмиг, не знала, что сразу и ответить:
— Так себе… — И вдруг обрадованно: — Вчера он тут был, в Разбавино, комендант наша говорила, меня спрашивал.
— Ты держись, держись его, хороший парень, — посоветовала Надежда Ивановна.
Зинуля в ответ согласно покивала.
— А у вас, Надежда Ивановна, — поинтересовалась она в свою очередь, — как у вас?
— У нас? А что у нас? — Каширина усмехнулась чему-то: — Нормально все вроде. А что?
— Да так, ничего, — Зинуля замялась.
Вот так, не договорив как бы, они и расстались.
Позже Зинуля ругала себя: не смогла она Надежде Ивановне в душу влезть, а сделала бы это — гляди, чем-то и помогла бы ей. Э-э, ни на что она не способная, тюха-матюха, одним словом!
На ветеринарной станции почему-то никого не оказалось, и Зинуля было испугалась уже: неужели опоздала? Но она ведь и побыла у Надежда Ивановны недолго, полчаса, наверное, ну, возможно, чуть больше. Однако вскоре Зинуля увидела Крымова. Он вышел из двора и направился прямо к ней. На нем белый халат, отутюженный. Таким, кстати, Крымов предстал и на лекции. Это облагораживало его, вызывало к нему доверие. Вообще, думала Зинуля, человека сразу видно, что он собой представляет. Вот она и с девчонками первый раз увиделась, а тотчас определила, кто чего стоит. Особенно в Алевтине не ошиблась — уж кто горемычка, так скорее все же она, безалаберная, в общем.
— Вы немного подождите, — обратился Крымов к Зинуле, — я девочек за спецодеждой послал, тут недалеко, они быстро.
— Да, да, конечно. Я подожду.
Крымов полюбопытствовал:
— Вы издалека?