Перевалов замялся:
— Этак я могу и на автобус свой опоздать, Афанасий Львович.
— Не беда, у нас переночуешь, найдется где, чего доброго.
— Э-э, не могу, кузница меня ждет. Матекин мне шею намылит, если я опоздаю или вовсе не приду, ты Матекина знаешь.
— Знаю, — кивнул Каширин. — Вот что, — возникла у него вдруг идея, — не успеешь, Игнат, на автобус — машину свою дам, Гриша в Кирпили тебя и доставит, как датского короля. Ну, обещаю, Игнат!
Но тот сопротивлялся почему-то, никак не хотел соглашаться — даже машина каширинская его не прельщала.
И все же Каширин переломил Игната, и тот дал слово, что подождет, только не в кабинете — на улице лучше.
Каширин засек время:
— Значит, через полчаса ровно, Игнат, жди меня, добро? Ну и славно, договорились, значит. Спасибо тебе!
Вышел из здания райисполкома Каширин тютелька в тютельку, словно в нем работали электронные часы. Во дворе стояли машины — одна его, другая заместителя. Он увидел машину заместителя и только тут вспомнил, что он так и не уточнил у того, как он, заместитель, справился ли с делом Маланьевой Феклы, разобрался ли, можно ей дом отремонтировать или нет, нашел ли какую-нибудь зацепку. Надо ему обязательно поинтересоваться, подумал Каширин, а если заместитель еще ничего не сделал — поторопить того, ситуация вон как складывается, может случиться так, что внучка, Марта значит, останется одна, как тогда им быть? Нет, тянуть с ремонтом дома никак нельзя, форсировать, форсировать надо. На ремонт, кстати, деньги понадобятся небольшие, так что они выкрутятся как-нибудь. Главное — повод бы хоть какой-нибудь, ну, много на колхоз сама работала, какие-то награды имеет, а может, отец или сын воевали и не вернулись с фронта, да мало ли при желании всякого найти можно. Но тут вдруг Каширин спохватился: стоп, стоп, а что про Маланьеву ему Зуйков говорил? Да, да, говорил. Каширин напряг память. Э-э, покачал головой, как он думает, не выйдет. Если дознаются, что Фекла Маланьева из бывших кулацких — кто ж позволит ей дом ремонтировать. Известно — никто. Еще и осудят того, кто такое указание дал. Ах ты, мать честная, куда ни кинь, всюду клин! Как же быть? Но надо и разобраться еще, пришла мысль Каширину, мало ли что говорил ему Зуйков, а на самом деле все может быть не так. Вон и сама Маланьева объявила, что он сын бывшего кулака, а в итоге не подтвердилось это — наговор вышел. Так, кстати, и с Маланьевой Феклой случиться монет.
Каширин оглядел двор — машины стоят, а водителей нет. Но ему не водители нужны — Игнат Перевалов. А он, кстати, его должен был ждать здесь. Вон и лавочка, но на ней никого. Неужели ушел? У Каширина вдруг защемило сердце: обиделся-таки Игнат, скажет: он к нему как к человеку — как у тебя, что, а ты ему: погоди, мол, потом. Оно-то и вправду случилось не вовремя, что Игнат заявился, но надо было и его понять, все же это не кто-нибудь — Игнат Перевалов, его односельчанин, старший товарищ. Э-э, ругнул себя Каширин, бюрократ он настоящий, а не человек, машина безмозглая!
Каширин быстро вышел из райисполкомовского двора, вышел и облегченно вздохнул — неподалеку стоял Игнат и разговаривал с каким-то мужчиной.
Заметив Каширина, тот первым поспешил навстречу:
— Искал уже, Афанасий Львович?
— Искал.
— Извини, знакомого встретил.
— Ничего, — спокойно отреагировал Каширин, — главное — ты здесь. А то я уж себя казнить начинал.
— За что, Афанасий Львович?
— Плохо приветил тебя — вот за что.
— Ну, пустяки все это, Афанасий Львович. Не бери в голову. — Игнат Перевалов, чувствовалось, немного отошел и уже стал повеселее, будто по нем чем-то этаким маленьким кругленьким провели — и он размагнитился. — Так куда пойдем? — поинтересовался он.
— Может, домой к нам, а? — предложил Каширин. — Правда, дома Надежды моей нет, ну да ничего, придумаем что-либо, сварганим, в общем, не пропадем.
— Нет, домой к тебе, Афанасий Львович, не пойдем, — возразил почему-то Игнат Перевалов. — Ну, опять же, не успею я, а потом…
— Успеешь, успеешь, — перебил его Каширин. — Я же говорил: машину дам. А ну-к погоди, я сейчас — Он энергично развернулся и тотчас нырнул во двор райисполкома. Однако задержался там недолго. — Я водителю своему сказал, чтоб не отлучался никуда, — объяснил тут же Каширин.
Они потом немного прошлись.
— Знаешь что, — Игнат Перевалов вдруг остановился, — я лучше-ка пойду на вокзал, не надо мне, Афанасий Львович, твоей машины, не привык я барином на машинах раскатывать.