Ванька выслушал женщину не перебивая, затем спокойно произнес:
«Иди, иди, Фроловна, домой и не волнуйся, не убьют. Коль я с ними поговорил, они не тронут тебя, слышишь?»
Она подняла голову и обхватила ее руками:
«А я знаю: убьют. Они такие!»
Ванька Чухлов переступил с ноги на ногу: вот напасть на него. И отказать нельзя, пожилая женщина его о помощи просит. Как быть?
«Денег-то у тебя, Фроловна, сколько? Много, что ли?»
«Двести пятьдесят рублей».
«Двести пятьдесят?»
«Ага. На смерть свою собирала. Умру, думала, похоронить не за что будет».
«Почему не на книжке они у тебя?»
«А чего их на книжку класть? Дома они при месте, а главное — рядом».
«Были бы на книжке, теперь бы опасаться, что заберут, не пришлось. — Ванька выдержал небольшую паузу: — Ну вот что сделай, Фроловна, ты мне принеси их завтра, деньги-то, я в сейф к себе положу. Когда понадобятся, заберешь, хорошо?»
«Спасибо. Спасибо тебе, Иван Иванович! Я знала: ты человек добрый, не откажешь!»
Назавтра Бродова и принесла деньги.
Он сидел за столом, расписывал наряды, за двумя другими столами сидели бухгалтер и учетчик.
Надежда Фроловна вошла и положила пачку денег на стол:
«Пересчитывать, Иван Иванович, будешь?»
«Здесь двести пятьдесят?»
«Тютелька в тютельку, бумажка к бумажке».
«Значит, не буду». — Ванька взял деньги и положил их к себе в сейф.
Бухгалтер и учетчик переглянулись меж собой: ничего не поймут, что за дела. Сделка какая или…
«Все, Фроловна, свободна».
«Спасибо. Спасибо тебе, Иван Иванович!» — благодарно произнесла Надежда Фроловна, поклонилась низко и вышла.
Ванька проводил ее взглядом и снова взялся за авторучку: успеть бы до прихода людей наряды заполнить.
Вскоре подоспели и люди. И он решительно забыл обо всем на свете: дел столько — не до мелочей. А случай с Бродовыми, с Надеждой Фроловной в частности, Ваньке Чухлову представлялся сущим пустяком; ну, побалуются-побалуются парни и угомонятся, в первый раз с ними такое, что ли? Бродовых знать нужно, а он их как раз хорошо изучил, была у него такая возможность, считал так Ванька Чухлов. И деньги Надежды Фроловны тоже останутся целы, никуда им не деться из сейфа.
О том, что случится чуть погодя, Ванька и предположить не мог, даже мысли такой не возникало. Как же он сголовотяпил, ругал себя Ванька на чем свет стоит. Да уж локоть было не укусить, хоть тянись, хоть не тянись к нему.
А началось все с семенной пшеницы. Бродову увидели вдруг на разбавинском рынке, зерном торговала. И заинтересовались: чьим, своим или колхозным, тем, которое ей завезли на сохранение? Оказалось, колхозным. Председатель тут же к Ваньке Чухлову в бригаду: так, мол, и так, откуда у Бродовой Надежды семенная пшеница? Вопрос ребром. Ванька такого не ожидал, было замялся, не знал, что ответить. Дело в том — о крыше на зернохранилище, что она рухнула, Ванька умолчал, опять же посчитав, дескать, ситуация выеденного яйца не стоит, он пшеницу по дворам развезет, крышу починит — и все, какой еще разговор; и зачем, спрашивается, трубить на все село, незначительный ведь случай; ну прозевали, не усмотрели, так что теперь, руки опускать? Ерунда, из всякой ямы можно выбраться, покумекать хорошо только, рассуждал тогда Ванька. И вроде бы выход действительно нашелся, важно — люди согласие дали. И вот на тебе! А председатель свое: говори, чего молчишь? И Ванька Чухлов раскрыл карты. Потом добавил: крышу они ремонтировать уже заканчивают, своими силами обошлись. Так что дело на поправку, еще день-два — и свезут обратно семенную пшеницу. Вина его, конечно, есть, он, Ванька, ее чистосердечно признает: надо было сообщить о том в правление колхоза, председателю лично доложить, да вот… И снова Ванька замялся — что говорить дальше? Э-э, чего там, дал маху, попался, дурак, как кур в ощип.
Председатель колхоза был человек строгий, своенравный. Вот что, сказал он, Чухлов, я тебя породил, я тебя и убью; я тебя назначал бригадиром, я и снимать буду. Пускай сейчас же передаст бригадирство другому. Кому? Ну хоть тому же учетчику Андрюхе Краснову. Ничего, потянет мужик. А с ним лично разбираться будут, виноват — по головке не погладят, завернут на полную катушку, не посмотрят, что бригада Чухлова на хорошем счету и что сам бригадир в почете, вот так! И Бродову под суд подведут!
Ванька передавал дела Андрюхе Краснову, и в тот момент зашел к ним участковый милиционер, не один причем, людей с собой привел — мужчину и женщину.