Но теперь у Петухова завелась своя особая личная жизнь перед появлением от него лично новой человеческой жизни, носительницей которой стала Соня, обретая ныне над ним уже сдвоенную власть — свою собственную и того существа, которое теперь будет властвовать уже над ними обоими.
До сих пор для Петухова Соня была во всем второй его совестью, а вот с нынешней поры, еще не появившись на свет, уже оказывает на него свое взыскательное влияние тот, будущий человек, для которого он и берет на себя всю полноту ответственности за общежизненную обстановку, где этому будущему человеку предстоит жить, расти и развиваться.
И, вспоминая, каким высшим и самым лучшим человеком был для него его отец, Петухов тревожился, сможет ли он стать во всем таким, каким был его отец в его собственном сыновнем сознании и чувствах.
Мечты бывают всякие: на куцее нацеленные или на нечто значительное, долговременное: в пределах только личного благополучия пли благополучия многих; возвышенные, но беспочвенные; высокие и тщательно делом обоснованные; в надежде на везение или с дерзкой расчетливой настойчивостью — одолевать неодолимое.
Когда Петухов готовил на фронте плановую операцию будущего боя, исходя из условий местности, наличия огневых средств, настроения, готовности солдат и из данных разведки, учитывая все эти слагаемые, он принимал решение, где и когда ему быть в бою.
Резервируя в своих мыслях всевозможнейшие варианты новых решений, которых потребует меняющаяся обстановка боя, он заранее должен был все изменения предугадать, чтобы не оказаться во власти стихии боя, а властно этой стихией управлять.
Вот так же стал планировать Петухов свою жизнь, поскольку подчиненных у него теперь не было и он у себя находился в подчинении.
В институтской библиотеке он жадно поглощал книги по холодной обработке металла, механике не только для того, чтобы сдать зачет, но и выдержать свой жизненный экзамен, к которому он готовился.
В конструкторском бюро ознакомился с проектами новых машин, еще не запущенных в производство, выписал для себя чертежи тех деталей, которые, возможно, ему придется обрабатывать, советовался с инженером-металлургом, какие стали будут идти на них.
Приходя с работы домой, прикидывал расчеты режима, обсчитывал по формулам, разрабатывая технологию пока в тетрадке.
Придумал за это время специальную резцедержательную головку, приладил индикаторное приспособление для настройки резцов на размер. Показал Золотухину; тот одобрил.
И Петухов стал устойчиво давать три нормы в смену. Мог и больше, но во время работы он отвлекался, так как помогал и другим станочникам сделать такие же головки резцедержателей; и его волновало уже авторское самолюбие, чтобы другие давали не меньше, чем он.
По утонченному мастерству, в познании сокровенных тайн изысканного мастерства он по-прежнему уступал Золотухину и Зубрикову. Но Петухову коллектив даровал нечто от того уважения, каким издавна пользовались самые прославленные мастера. Его уже не называли только по имени или по фамилии, но величали полностью — Григорий Саввич, что для него было необычайно приятно, как для будущего отца.
Петухову дали обтачивать тонкие валки. Операция несложная, но крайне медленная. Нельзя было применять резцы с победитом, они крошились, а обыкновенные быстро тупились.
Петухов ночи не спал, думал и наконец понял — вибрация! Вибрирует вал во время обработки и разрушает победит, вот в чем дело!
Ему же летчики еще на фронте жаловались — не от всякого попадания гибнет самолет, но попадание повреждает обтекаемость машины, возникает вибрация, и машина саморазрушается, разваливается на куски, такая это сила — вибрация.
Значит, надо устранить вибрацию валков.
Два месяца пробовал, как шальной, все способы крепления, и ни один не давал результата.
Соня жаловалась:
— Во сне ты дрожишь. Простыл? Или, может, малярия?
Наконец сконструировал жесткое крепление. Стал испытывать — нет вибрации, держится победитовый резец.
Но тут он решил подвергнуть свое приспособление самому рискованному испытанию. Переменил шестерни у станка, чтобы увеличить обороты, запустил его на таких высоких оборотах, на каких не только валы не обрабатывали, но и вообще в токарном деле не применяли. Решил: пусть несколько минут станок на таком режиме идет, только для испытания крепления. Душа замерла. Вдруг крепление не выдержит, и все от скорости, как от взрывной волны, разлетится с силой осколков снаряда?