- Почему же вы тогда так это своё кресло хвалили?
- За глупость. За то, что оно увековечило нам то, что нам вовсе не надо. Чтобы человек дорогой вещью над другим возвышался. Понял, на чём я тебя ловил? Вы там инкрустацию себе позволили, так я её вычеркнул, исходя из этого самого, что сейчас сказал!
- А в здании городского театра колонны, портики, лепка, вход как триумфальная арка. Перерасход средств и стройматериалов допустили? - спросил Петухов.
- Допустил! - сказал Вычугов. - Театр для чего служит? Чтобы человека на возвышенное, на хорошее настроить. Поэтому он должен внушать своим видом что-то особенное, значительное. Это не просто дом: вошел, побыл, поглядел про жизнь и, как из дома, вышел и пошёл к себе домой. Общественное здание - это полноправное украшение города и, значит, всем как украшение города служит. Торжественно театр выглядит? Торжественно! Что же, по-твоему, мы после такой победы не имеем права на торжественность?! - Помялся, произнёс задумчиво: - Конечно, эти полые внутри колонны никакой тяжести на себе не держат, и гипсовая лепка пылиться будет. Но ведь другого ничего пока нет, чтобы торжественность в архитектуре обозначить. Пока сойдёт, главное - люди понимают: хотим красоты и на красоту, когда она для всех, не жмотничаем.
Какие бы авторитетные ведомственные организации ни обращались в исполком со своими надобностями, Вычугов заявлял категорически:
- Будьте любезны, сначала водопровод, канализацию, дорогу, тротуары, а потом возводите, что хотите!
И когда ему возражали, что в отведённом районе все это имеется, он сурово осведомлялся:
- А люди, которые у вас будут работать? Ведь не все проживают в данном районе. Вот, значит, сначала обеспечьте таким же количеством подземных коммуникаций, которые вы от города получаете готовенькими.
Он с нетерпеливым воодушевлением мечтал о постройке мусоросжигательной станции, отапливающей котельную теплоцентрали.
Говорил пламенно:
- Мы не только восстанавливаем город, а перестраиваем его капитально, согласно генплану всей нашей дальнейшей жизни, а не только по плану, представленному нам городским архитектором. Нам важно не только, как он будет выглядеть снаружи, но как он будет обустроен изнутри всеми коммунальными благами, а они и составляют фундамент благополучия, хотя и по капрасходам требуют затрат не меньших, чем поверхностное сооружение.
Но в этой борьбе частенько побеждали ведомства, а не исполком.
И тогда Вычугов мрачно признавался Петухову:
- Когда я после флота из военморов обыкновенным гражданским служащим заделался, наган всё-таки носил для устрашения, и если не вразумлял словом, на всякий случай руку на кобуру клал, вроде революционного аргумента, но меня свои же основательно отучили от этого и крепко другому обхождению обучили: сначала пойми взаимодействие всех порядков, установленных Советской властью, а потом действуй только в соответствии с этими порядками. - Произнёс со вздохом: - Конечно, наш городишко в боевой флотилии крупных промышленных городов - так, вроде вспомогательного судёнышка, но тоже хотелось бы ему скорость хода прибавить. Курс-то у всех один - на улучшенную жизнь!
То, что мебельная фабрика производила пока столярку для нужд домостроения, позволило Петухову организовать производство по системе, принятой на машиностроительном заводе. Столяры и плотники овладели станками, наладился поток. На фабрике работали бывшие фронтовики и партизаны, люди, вернувшиеся после эвакуации, и те, кто пережил здесь фашистскую неволю.
И пожалуй, то, что сейчас фабрика производила только домостроительную столярку, а не мебель, хотя на производстве мебели зарабатывали бы больше, сознание своего соучастия в самом насущном и неотложном устройстве жизни вселяло в людей чувство азарта. И хотя Петухов и трусил соревноваться с уже полностью пущенным новеньким машиностроительным заводом, такой вызов коллективом фабрики был брошен и принят машиностроительным заводом с некоторой снисходительностью.