Каролина Бентен, сестра Шинка, вспоминает день накануне ареста брата:
— Раскрылась дверь. На пороге стоял Бартель: на поясе связка гранат, за спиной гитара. В руке он держал пистолет. Всклокоченные волосы падали ему на глаза. Он подошел к шкафу, где стоял граммофон, сунул руку внутрь и вытащил еще один пистолет. Гитару оставил брату. «Мне она больше не понадобится». Сказал матери: «Я больше не вернусь. Прощайте!» Младший брат Ади видел, как Бартель умирал на виселице. Нацисты так торопились, что прочитали приговор уже после того, как все было кончено. Ади едва не потерял сознание. Ребята увели его домой. Мать побежала к месту казни. Но она не смогла или не захотела узнать своего сына: «Нет, нет! Это не Бартель. Это не может быть он! Это опять один из русских!»
Каролине Бентен сегодня 52 года. Она уже устала бороться, потеряв всякую надежду на «реабилитацию» своего брата.
Но разве нужно добиваться «реабилитации» человека, боровшегося против фашизма. Оказывается, нужно. Родственники Бартеля Шинка занимаются этим без малого 30 лет.
Однажды его мать получила письмо, в котором говорилось, что Шинк казнен как член «банды преступников», более того — как «государственный преступник» за «недозволенное владение оружием» и «участие в убийстве ортсгруппенляйтера СС». Это случилось в 1962 году. Можно было предположить, что письмо задержалось с отправкой на 18 лет. Однако свежий штамп не оставлял никаких сомнений. Власти отказались внести Бартеля Шинка в списки лиц, преследовавшихся при нацизме. Они отказываются сделать это и теперь.
А между тем именно Бартель Шинк стал символической фигурой кёльнского Сопротивления. За его честь борются сегодня не только родственники, в борьбу включились молодые антифашисты из ОЛИН (Объединение лиц, преследовавшихся при нацизме), коммунисты и социал-демократы, «Соколы» и «Молодые социалисты».
23 мая 1978 года в телепередаче «Монитор» по этому делу высказался директор Федерального архива в Кобленце Хайнц Боберах. Он заявил, что власти вынесли свое решение, проявив некомпетентность при изучении существующих источников.
Исправлена ли эта ошибка? К сожалению, пет! Официальные инстанции в лице самого регирунгспрезидента Кёльна все еще «сомневаются» в причастности Шинка к движению Сопротивления. Начальник децерната регирунгспрезидента ссылается при этом на акты прокуратуры от января 1945 года и на выдержки из протоколов гестапо от 1944 года.
В высшей степени странно, что официальные лица в Федеративной республике принимают решения, опираясь на документы «третьего рейха». Что же это за документы?
Прежде всего речь идет о тех приказах и циркулярах верхушки НСДАП, на основании которых жесточайшему террору и репрессиям наряду со старым поколением антифашистов стала подвергаться и антифашистски настроенная молодежь.
Вот характерный документ, подписанный начальником Главного имперского управления безопасности (РСХА) Кальтенбруннером:
«НСДАП. Партийная канцелярия. Мюнхен, 29 сентября 1944 г.
Рейхсминистру юстиции, оберрегирунгерату г-ну д-ру Кюммерляйну.
Партийная канцелярия утвердила проект циркуляра «О подавлении молодежных банд».
Хайль Гитлер!»
О каких «молодежных бандах» идет речь? Что так встревожило нацистов? Вспомним, что в конце войны, когда нацистская верхушка пыталась всячески скрыть от народа истинное положение Германии, организованное сопротивление гитлеровскому режиму возрастало с каждым днем. В то же время в организациях, активно боровшихся против фашистов (в их числе — знаменитая «Красная капелла»), было много молодых немцев, вставших на смену убитым либо томящимся в тюрьмах и концлагерях отцам. Неудивительно, что гестапо, служившее орудием сыска п расправы, видело одну из главных своих задач в ликвидации этих новых очагов сопротивления.
Об этом достаточно красноречиво говорит секретный циркуляр Гиммлера.
«Рейхсфюрер СС и шеф германской полиции.
Берлин, 25 октября 1944 г.
Во всех частях рейха, в особенности в крупных городах, в последние годы стали образовываться молодежные банды. Они представляют собой группы молодежи вне «гитлерюгенд», ведущие особую жизнь, не совместимую с национал-социалистским мировоззрением… и не желающие приспосабливаться к требованиям войны.
Образование банд является одной из форм молодежной преступности. Ими занимается уголовная полиция, если только речь не идет о бандах с ярко выраженными или преимущественно политическими, враждебными государству устремлениями. В таком случае за это отвечает гестапо. Против вожаков и активны^ участников нужно выступать со всей суровостью, в особенности против взрослых и иностранцев».
Как видим, гестаповцы как будто отделяли уголовников от политических. Почему же Бартель Шинк был отнесен к уголовникам? Читаем дальше. В разделе «Уголовно-асоциальные группы» говорится:
«Если тенденция образования этих молодежных групп в первую очередь касается уголовного сектора, то нельзя не обращать внимания и на политический характер подобных организаций. Политически враждебная позиция проявляется, в частности, в отрицании государственного порядка, игнорировании запрета на образование молодежных организаций вне «гитлерюгенд». Наконец, тот факт, что в этих бандах главным образом состоят дети коммунистов, в достаточной мере свидетельствует о политической направленности».
Знакомый трюк гитлеровской пропаганды: как и прежде, при поджоге рейхстага нацистами, свалить всю вину на коммунистов, представить их преступниками и чуть ли не уголовниками! Впрочем, о коммунистах идет речь и в следующем разделе циркуляра о «политически оппозиционных группах»:
«Они образуются, как правило, в крупных городах. Руководители и члены этих банд большей частью вышли из коммунистической молодежи. Эти группы формируются вокруг скаутских или марксистских элементов. Они проповедуют одновременно антигосударственные и антигитлерюгендские взгляды».
Тут, кажется, все ясно. Но далее следует абзац, дающий ключ к пониманию методов репрессивного аппарата гестапо, выполнявшего директивы нацистских главарей по ликвидации противников фашистской диктатуры.
«Обе группы, — констатирует циркуляр, — отрицательно относятся к «гитлерюгенд». Следовательно, в обоих случаях речь идет об антисоциальных (!) явлениях. Между политически оппозиционными и уголовно-асоциальными тенденциями наблюдаются встречные воздействия (!). Уголовно-асоциальные группы очень скоро приобретают антигитлерюгепдское направление, в то время как другие группы кончают уголовщиной. Поэтому тех и других нельзя полностью отделять друг от друга.
Эти группы… должны подавляться самым жесточайшим образом. Воспитательные меры… не имеют смысла».
Итак, гестапо попросту ставило знак равенства между понятиями «уголовное» и «политическое» преступление. Расчет при этом, видимо, состоял в том, чтобы преуменьшить масштабы антифашистского Сопротивления, а заодно сознательно внести путаницу в архивные документы.
В то же время многие документы из архивов гестапо подтверждают исключительно политический характер деятельности тех групп антифашистов, которых нацистская юстиция объявила уголовниками.
Выписка из гестаповского отчета от 30 января 1945 года:
«В первую очередь следует назвать крупную банду, которая вершила свои дела в районе Эренфельда (Кёльн). Как установлено, она насчитывала 128 человек и состояла в равной мере как из немцев, так и иностранцев… Ее цель состояла в ликвидации политических руководителей НСДАП. Банда разбита благодаря вмешательству гестапо, которое публично казнило значительное число членов банды. Наряду с этим удалось выявить около 20 других банд. В целом на их счету 29 убийств. Среди убитых: 5 политических руководителей, в том числе начальник гестапо Кёльна, оберштурмбаннфюрер СС Р. Хоффман.
Кроме того, удалось обезвредить организацию «Свободная Германия», арестовав верхушку из 59 функционеров. Она ставила перед собой задачи: способствовать скорейшему окончанию войны, разгромить НСДАП, объединить в народный фронт членов других партий, подготовить образование нового правительства. Всего гестапо арестовало 500 человек, из них 200 немцев, остальные иностранцы».