А что за фасадом? Вот лишь наиболее «криминальные», с моей точки зрения, цифры и факты.
Всего лишь двум процентам детей в возрасте до 3 лет доступна возможность получить место в яслях. 55 процентов семей с тремя и более детьми живет в плохих жилищных условиях: тесных и маленьких квартирах. Около 800 тысяч детей не имеют даже собственной кровати. Сотни тысяч по-прежнему ютятся в кварталах для бездомных. В стране не хватает более 100 тысяч детских площадок.
Детские площадки. Большинство их так же, как и дома, принадлежит частным владельцам, которые не заинтересованы в том, чтобы тратить деньги на их благоустройство. В Дюссельдорфе но так давно провели выборочную проверку частных площадок. 60 процентов из них признано «непригодными» к пользованию: загрязненные песочницы, дефектные конструкции… За редким исключением, уголки для игр не отличаются ни чистотой, ни обилием интересных объектов.
Где же играть? Во дворах? Но там приколочены к заборам либо красуются на стенах щиты и таблички: «Частный двор! Детям играть запрещено!», «Детские игры и езда на велосипедах запрещены», «Играть и кататься на роликах не разрешается. Владелец участка», «Игры на школьном дворе запрещены!» и т. п.
Те, кто не подчиняется запрету, имеют дело с разъяренными домовладельцами или с полицией. С точки зрения закона их вполне можно причислить к малолетним правонарушителям. В результате — приют для «трудновоспитуемых». В 1976 году в таких воспитательных учреждениях содержалось 125 тысяч детей до 14 лет.
А что делают «пай-мальчики», уважающие частную собственность? Выходят играть со двора на улицу. Но риск слишком велик. Ведь по количеству несчастных случаев с детьми на дорогах ФРГ уже несколько лет держит печальный рекорд — 320 тысяч происшествий в год, из них — 3700 со смертельным исходом.
«Ребенок для полного и гармоничного развития своей личности нуждается в любви и понимании», — гласит параграф 6 кодекса прав ребенка, принятого ООН. Дети ищут любви и понимания, разумеется, прежде всего в семье. Но не всегда находят. Ежегодно в ФРГ регистрируется от 300 тысяч до миллиона случаев жестокого обращения с детьми. Эксперты называют главную причину — стремление родителей к большей личной свободе и большему благополучию». Неизбежная закономерность: каждый год 22 тысячи маленьких граждан убегают из дома. Они бегут не столько от побоев, сколько от черствости и эгоизма взрослых, для которых представление о «личной свободе» и «благополучии» связано прежде всего с необходимостью думать о завтрашнем дне. Ведь «личная свобода» в немалой степени зависит от материального достатка. Сегодня он есть, а завтра может обернуться зависимостью: от сберегательной кассы, банка, хозяина предприятия, причуды богатого родственника, а иногда и от непредвиденных поступков собственных детей. Ребенок с раннего детства вынужден участвовать в сложных калькуляциях родителей, которые часто воспринимают его не как личность, а как некую величину «4–1».
«У наших детей больше причин быть угнетенными, нежели беззаботными, — сказал мне один местный педагог. — Дома они угнетены равнодушием родителей, в школе их мучают страхи за свое будущее — «нумерус клаузус» (ограничительный барьер для поступления в вуз. — Е. Б.) и молодежная безработица».
Это подтверждают результаты опроса, проведенного в одной из газет. Вот мнения четырех детей:
Петра (11 лет, г. Хаген): «Я боюсь полиции, побоев и отметок по труду». Ина Б. (12 лет, г. Дортмунд): «Я всегда испытываю страх, когда отдаю родителям дневник». Аня В. (13 лет, г. Хаген): «Мне страшно, что после школы я не найду работы». Манфред (13 лет, г. Дортмунд): «Я считаю, что нужно отменить отметки. Некоторые дети уже сейчас вынуждены лечиться у психиатра».
«Являемся ли мы еще страной, дружелюбной к детям?» — спрашивала газета «Ди вельт», предлагая принять срочные меры и даже законы для того, чтобы исправить существующее положение. Но вряд ли тут можно что-нибудь сделать с помощью реформ. Проблема будет существовать, пока нужды детей не станут потребностью общества.
Будущее каждой страны связано прежде всего с ее сегодняшним днем. От того, какое мировоззрение складывается у нынешнего поколения молодежи, во многом зависят не только взгляды, но и поступки завтрашних канцлеров и министров, партийных и профсоюзных функционеров, деятелей науки и культуры. Но ведь настоящее — это не просто мост в будущее, оно соединяет будущее с прошлым. Поэтому молодежь должна хорошо знать прошлое своей страны.
Этот вопрос в Федеративной республике неоднократно становился предметом ожесточенных споров между поборниками всестороннего просвещения молодежи и теми, кто считает, что юным гражданам необязательно знать темные страницы нацистского прошлого, что гораздо полезнее просвещать их на предмет «опасности, грозящей с Востока», и воспитывать в духе «атлантической солидарности».
Система среднего образования в ФРГ чрезвычайно сложна. Сначала 4 года начальной школы («грундшуле»), потом либо народная («фольксшуле»), либо реальная школа («реальшуле»), либо гимназия. Обучение в ней заканчивается получением аттестата зрелости, дающего право поступления в вуз. Ни народная, ни реальная школа, в которой учатся в основном дети трудящихся, такого права не дает.
В начале 70-х годов в некоторых землях ФРГ министерства по делам культов решили в порядке эксперимента организовать так называемые «объединенные школы». В тех землях, где у власти находятся христианские демократы, идею встретили в штыки. Дело в том, что «гезамтшуле» должна была объединить под одной крышей все этапы среднего образования. В такую школу принимаются дети из всех социальных слоев. Учащихся разделяют на потоки, часть которых дает право на получение аттестата зрелости. Другие ограничиваются аттестатом средней ступени, не дающим путевку в вуз. В ходе обучения школьники на основе данных об успеваемости могут переходить из потока в поток. Тем самым хотя бы формально для детей трудящихся создается возможность получить доступ к высшему образованию.
Однако даже такая робкая реформа показалась кое-кому чересчур смелой. «Гезамтшуле» не прижилась. Эксперимент затянулся.
Запутанная система среднего образования усугубляется тем, что политика школьного образования в землях определяется людьми, придерживающимися подчас весьма различных политических взглядов. Понятно, что там, где преобладают христианские демократы, воспитание находится в руках консерваторов. Немало их и среди педагогов.
Искалечить детскую душу нетрудно. Как это случается, я узнал на примере Герберта К., с которым меня познакомили местные друзья, молодые антифашисты.
«Когда я задумываюсь над первопричиной своих страданий, мне кажется, что это недостатки воспитания в семье и школе. Думаю, что еще многие родители не преодолели в себе прошлого. Равнодушие к преступлениям перерастает в терпимость. Терпимость может перерасти в симпатию. Так у «третьего рейха» появляются сочувствующие и в нашем поколении». Герберту довелось пережить это на своем личном опыте, но об этом несколько позже…
Общеизвестно, что родительский дом, школа и средства массовой информации — основные факторы, способствующие формированию позиции молодежи. Безусловно, зачатки мировоззрения зарождаются в семье в результате услышанного от родителей и ближайших родственников. Но все-таки многое зависит от школы.
Однажды знакомая учительница, факультативно преподававшая русский язык в одной из кёльнских гимназий, пригласила меня на урок в 6-й класс. После уроков мы разговорились с ребятами. Они сразу же засыпали меня вопросами о жизни их сверстников в Советском Союзе, и мне пришлось около двух часов рассказывать, удовлетворяя их законное любопытство. Но когда настал мой черед спрашивать, наступило неловкое молчание.
«Что вы знаете о минувшей войне?» — спросил я, и ответом мне была напряженная тишина.
Я подумал, что задал не совсем тактичный вопрос, но потом оказалось, что дети молчали потому, что боялись «поставить меня в неловкое положение». Наконец один, видимо самый смелый, объяснил: «Конечно, мы кое-что знаем о войне. Знаем, что во время войны погибло почти столько же (!) русских, сколько и немцев. Знаем, что было много взаимных (!) несправедливостей. Советский Союз, например, плохо обращался (!) с немецкими военнопленными, а потом захватил (!) часть Германии и сделал из нее ГДР… Но ведь сейчас не время сводить счеты».