Блин, а я надеялся, что они окажутся рядом со мной, что я получил лучшие места, совсем рядом со сценой, но дуратский контейнер всё загораживал. Я даже слышал их разговор, пусть и разобрать слов не мог при всём желании. Хоть бы услышать, о чём они говорят! Мысли прочесть я не могу — мешает контейнер, я не смогу сосредоточиться, не смогу залезть в мозги к мотоциклисту, поскольку видел его только мельком, а этого мало. Был ещё грузин со своим подручным, но к грузину я точно второй раз не полезу, а с его подручным было ещё хуже, чем с мотоциклистом — я совсем не представлял, как он выглядит. Да, так работают мои способности, я не джедай какой-нибудь, чтобы чувствовать других людей, не видев их ни разу. Помнится, для Люка Скайуокера не составляло труда чувствовать людей и инопланетян на большом расстоянии.
Так, не отвлекаемся!
Кто-то из них что-то сказал, и я расслышал, как они рассмеялись. Мне почему-то показалось, что это они надо мной смеются, хотя я и был готов поспорить, что Михаил про меня даже не вспоминал.
Прошло ещё минут десять, они непрерывно о чём-то говорили, даже вроде один раз поспорили о чём-то, наверняка о цене товара. Семён смирился с тем, что нам ничего не видно, и даже не пытался смотреть в свой иллюминатор, а я наоборот — весь извёлся, вертелся, но толку от этого не было. Наконец я не вытерпел и решился на довольно глупый поступок.
— Не могу так сидеть, — пожаловался я Семёну. — Я в нос корабля, может, там увижу что.
— Сиди здесь! — велел мне он, но я его не послушал.
Я отлип от иллюминатора, обогнул ржавую переборку и пошёл к носу буксира. Металлический пол подо мной опасно, но тихо скрипел, под ноги лез различный мусор, какие-то коробки, деревяшки, пакеты и прочее. Метра через два я заметил последний иллюминатор, через который, как я надеялся, я и увижу всё, что мне надо, но подойти к нему я не смог. Привыкнув, что под ногами у меня коробки, я решительно наступил на одну из них возле этого иллюминатора, да вот только под этой коробкой оказалась здоровенная дыра. В голове промелькнула мысль: «Какой идиот так положил коробку?», и я провалился в эту дыру. Высота была небольшая, метра два, я даже зацепился за край дыры и повис на руках, самыми кончиками ботинок ощущая асфальт.
— Это ещё что? — громко воскликнул Михаил, заметив меня, свесившегося из дыры в буксире.
Я встал на асфальт и начал отряхиваться — сверху на меня посыпался мелкий мусор и металлическая пыль.
— Опять ты? — узнал он меня.
— Начинаем, парни! — донеслось из наушника.
Минутой раньше, минутой позже — какая разница? Полицейские уже давно готовы, а я, растяпа, дал им шанс отличиться. Осложнило ситуацию то, что грузин и его сообщник вооружены, а у нас был приказ не стрелять. Но теперь обстоятельства изменились.
— Сделке конец! — возмутился мотоциклист и побежал к своему мотоциклу.
Из дальнего укрытия показался один из полицейских, нацеливая пистолет на всю троицу. Михаил злобно посмотрел на меня и вскинул автомат. Я бросился в сторону, и там, где я только что стоял, автоматная очередь выбила маленькие султанчики пыли из асфальта. Грузин повёл автомат вслед за мной, продолжая стрелять, пули свистели мимо меня, чудом не задевая при этом. Я прикрыл голову, надеясь, что меня это спасёт от выстрелов, и изо всех сил прыгнул за угол контейнера. Пули отстучали по нему и выбили несколько искр, но я благополучно скрылся за ним.
— Пристрели его! — крикнул Михаил своему сообщнику.
Я сначала подумал, что это он меня велел убить, но вторая автоматная очередь, предельно короткая, прозвучала тут же, и я услышал звук падающего тела и стук пластика об асфальт.
— Они убили мотоциклиста! — я узнал голос нашего снайпера. — Могу снять их обоих.
— Отставить! — возразил Рома. — Брать только живыми!
Из иллюминатора корабля высунулся Семён, показав мне свой пистолет. Точно! У меня же со мной старая добрая травматика! И это против двух автоматов. Семён сделал ещё один знак, чтобы я убегал в сторону — он беспокоился обо мне. Но я решительно помотал головой — убегать мне толком было некуда, поскольку контейнер стоял по диагонали к линии пирса, даже чуть-чуть свешиваясь в воду. Если и бежать, то только туда, обратно на корабль я забраться отсюда уже не мог — там был прямой прострел.
Раздалась ещё одна очередь, уже чуть дальше от меня. Снайпер сверху тут же сообщил, что они отступают обратно к катеру.
Трижды блин! Ситуация развивается слишком стремительно, да ещё и не самым лучшим образом. Уже есть один труп, к сожалению, это продавец RD, а, значит, что так нам ничего не получится узнать, если мы не поймаем грузина. Но если продолжать просто так сидеть в укрытии, то я точно профукаю этот шанс.
— Ты что творишь?! — крикнул Семён, когда я выскочил из-за контейнера.
Грузин с подручным уже успели уйти, оставив после себя остывающий труп мотоциклиста. Стреляли ему прямо в шлем, который уже успел наполниться кровью, так что тот был мертвее мёртвого. К нему уже бежал полицейский.
— Уйдут сейчас! — кричал в ухо через наушник Роман. — Все за ними, живо!
Я плюнул на мотоциклиста и ломанулся вслед за грузином. Бежать было для меня всё ещё тяжело, нога начинала ныть от такой нагрузки, но уже терпимо. Я забежал за остов баржи и выскочил на пирс. Тут же чуть не словил несколько пуль, те просвистели очень близко к моему левому плечу. Грузин уже прыгал на катер, тот бандит, что остался на нём, помогал ему, а третий стрелял в меня. Я нырнул за кучу металлолома, и весьма вовремя — там, где я только что был, просвистели пули, ударившись в металлический контейнер в десятке метров позади меня.
Взревел мотор катера, я услышал плеск волн о пирс, и понял, что они уплывают. Выглянул из своего убежища, прицелился в троицу на удаляющемся катере, выстрелил, но попал только в воду. Я испугался, что катер сейчас уйдёт в залив, а оттуда в море — и ищи их потом где-нибудь у шведов, но тот вопреки моим ожиданиям направился в город по Фонтанке.
Мотоцикл! Он быстрый, я вполне могу их попытаться догнать.
Я прибежал к нему так быстро, как только смог. Мотоцикл уже занял Рома.
— Я веду, ты стреляешь, — сказал он, надевая солнечные очки.
Я кивнул и сел на заднее сидение, левой рукой схватившись за него. Движок мотоцикла радостно взвизгнул, предвкушая, что сейчас ему удастся раскрыть все свои возможности, и мотоцикл рванул так, что я чуть не слетел с него. Мы мигом вылетели на улицу вдоль Фонтанки и понеслись вслед за уплывающим катером. Тот уже успел оторваться достаточно далеко, метров на двести, но преимущество было на нашей стороне — скорость у нас быстро перевалила за сотню, дорога была пустынна, и можно было не бояться врезаться в кого-нибудь из-за плотного трафика. Катер хоть и был быстрым, но сравниться с мотоциклом не мог. Ветер свистел в ушах, незащищённые глаза быстро высохли и понемногу начинали гореть, а куртка продувалась на ура даже за широченной спиной Ромы.
Когда мы догнали катер, я понял, что ехали мы по неудачной стороне — правой, так как стрелять левой рукой я мог только в молоко. На катере тоже заметили нас. Грузин сидел за управлением, а двое его сообщников стоя спиной к встречному ветру, перезаряжали автоматы.
— Маневрируй! — крикнул я Роме прямо в ухо, надеясь, что он услышит меня сквозь свист ветра и рёв мотора.
По нам начали палить, и мотоцикл стал дёргаться из стороны в сторону, пытаясь уйти из-под обстрела. Пули попадали куда угодно, но только не в нас — в асфальт, в здание справа, в металлический забор по краям дороги. Я сначала обрадовался тому, что стрелки попались такие косые, и попробовал выстрелить в них сам. Не так-то просто это оказалось — стрелять, когда едешь на мотоцикле со скоростью километров под семьдесят безо всякой защиты от ветра, держась одной рукой за дёргающегося полицейского. К тому же, цель двигалась, и я мазал постоянно.
Фонтанка повернула влево, и дорога сузилась, места для манёвра уже толком не было из-за припаркованных на обочине справа от нас автомобилей. Я расстрелял первую обойму совсем бездумно, стреляя так же, как и они — почти не целясь, надеясь, что хоть какая-то пуля попадёт. Пули всё ближе подбирались к нам, я уже начал представлять, как одна из них попадает в переднее колесо, и мы тут же переворачиваемся, вылетаем с мотоцикла и катимся по асфальту. А потом нас догоняет наш же мотоцикл и приземляется сверху, как в фильмах. Или ещё хуже — одна из пуль попадает в Рому, тот мгновенно умирает, а я не могу от него отцепиться, и мы оба несёмся прямо в Фонтанку, ломаем хлипкий забор и тонем в холодной ноябрьской воде.