Меня подвели к Алексею. Тот возвышался надо мной Останкинской башней.
— Вот видишь, Коля? — он тут же перешёл на «ты», когда я оказался с ним лицом к лицу. — Бежать бесполезно. Если честно, я бы тебя действительно убил прямо здесь, вместе с этим американцем, но Наумов хочет лично поговорить с тобой.
— Ты прямо Ганди, — ответил я ему, но он никак не отреагировал на меня. — Воплощение пацифизма.
— Господа, вы все свободны, — сказал он боссам. — Как видите, нашу встречу надо перенести. Вас уведомят дополнительно.
Гопник ругнулся, ковбой сплюнул на пол, а китаянка с «интеллигентом» просто молча развернулись и с высокомерным видом пошли к выходу. Их подручные, однако, остались здесь.
— Честно говоря, меня удивляет тот факт, что ты ещё жив, — проговорил Алексей. — После стольких неприятностей, что ты доставил Наумову… Я бы десять раз тебя грохнул, даже несмотря на то, что ты обладаешь какими-то способностями.
Я вздрогнул — не привык, что кто-то в открытую говорит про способности. Хотя, собственно, я встретил пока только двоих, кто мог со мной об этом поговорить, но один из них мёртв, а вторая, похоже, сбежала, почувствовав, как запахло жареным. Блин, даже как-то нелепо применять к ней это выражение, оно приобретает иной смысл.
— Так значит, ты знаешь, что я что-то умею? — спросил его я.
— Ты меня бесишь, — раздражённо бросил Алексей. — Будешь сотрудничать?
Нет, я не хочу! Наумов наверняка сделает из меня наркомана, а уж как будет использовать — даже подумать страшно. Ненавижу этот RD, ненавижу Наумова, ненавижу всё это.
— Хрен тебе, золотая рыбка! — воскликнул я.
Китаец очень удобно стоял ко мне спиной, деликатно отвернувшись. Похоже, он забыл, что у него из штанов торчит рукоять револьвера. Ну, я и схватился за неё и выстрелил.
Вы когда-нибудь видели, как у человека горит задница? Зрелище весёлое, если не брать в расчёт тот факт, что при этом китайцу сейчас было дико больно — пуля его не задела, но зато раскалённый выхлоп из длинного дула револьвера здорово поджарил его полушария, попутно запалив штаны. Я выхватил пистолет, сделал перекат в сторону стола и развернулся к Алексею. Но тому было, похоже, всё равно, буду я в него стрелять или нет.
— Я давно этого ждал! — воскликнул он и выбросил в мою сторону правую руку.
Из его пальцев вырвались тоненькие синие змейки самой настоящей молнии! Змейки в момент приблизились ко мне и ударили по столу — Лёха промазал на сантиметр, взяв слишком низко. Стол моментально обуглился в месте удара, загорелся и взорвался, отбросив меня на пару метров назад. Меня перекинуло через голову и протащило ещё немного на животе, щедро осыпая сверху дымящимися щепками.
— Убить его! — крикнул Алексей оставшимся трём бандитам.
Удачно подвернулся старый здоровенный станок, и я торопливо заполз за него. Там, где я только что лежал, промелькнула вторая молния.
— Ого, пацаны! — воскликнул гопник. — Энерджайзер!
— ЧТО??? — загремел Лёха и выстрелил молнией в него.
Гопник закричал, его опутали с ног до головы синие молнии. Его тело затряслось, он задымился, быстро почернел и осел на пол, уже перестав кричать. Двое оставшихся бандитов отвлеклись от меня и начали палить в Алексея.
— Дебилы! — крикнул он, вскидывая сразу обе руки.
Он отвлёкся на бандитов, и я понял, что у меня появился шанс. Высунулся из-за станка и быстро прицелился в руку метателя молний. Отдача отдёрнула мою кисть чуть ли не мне за плечо, но я промазал. Оба бандита попали под молнии, вырвавшиеся из ладоней Алексея, и мгновенно обуглились. Я выстрелил второй раз, и на этот раз попал, куда целился.
Алексей коротко вскрикнул и согнулся, схватившись за оцарапанное левое плечо. Его и без того тёмный плащ почернел и заблестел кровью. Он выругался и резко метнул в меня шаровую молнию уцелевшей рукой. Я спрятался обратно за станок, но я прислонился к нему, и часть удара пришлась на меня. Тело мгновенно задеревенело, все мышцы напряглись и затвердели, а потом меня отбросило назад. Я впечатался в бетонную стену за спиной и повалился на пол. Пистолет выскочил из руки и теперь валялся в десятке сантиметров от меня. Тело болело просто адски, мне показалось, что из меня тоже повалил дым, и я превратился в обгорелую чушку, но затем смог пошевелиться. В висках отчаянно пульсировала кровь, в ушах дико шумело, будто я встал под Ниагарский водопад, но я был всё ещё жив.
Алексей медленно пошёл ко мне, и пол дрожал под его тяжёлыми шагами. Я его не видел, но буквально печёнкой ощущал, как он ко мне приближается. Рука потянулась к револьверу, но мне не хватало жалких пяти сантиметров. Я сделал отчаянное усилие и потянулся за ним, смог чуть-чуть подтянуться к нему. Наконец, рука нащупала ещё горячий после выстрелов металл, я схватился за рукоять, как будущий утопленник хватается за соломинку. Алексей подошёл ко мне, и я увидел его тяжёлые ботинки на толстой подошве. Один из них внезапно оказался на моей кисти с пистолетом, я рефлекторно выстрелил и вскрикнул от резкой боли.
— Как же ты жалок! — презрительно сказал Алексей, с удовольствием раздавливая мне правую кисть.
Рукоять я отпустить уже не мог, пальцы оказались зажаты как в тисках, которые продолжали сжиматься. Я свободной рукой схватился за его ботинок и из последних сил попытался его сдвинуть хоть на миллиметр, но это оказалось бесполезно. Он прочно стоял на моей руке, с удовольствием растирая её ботинком так, будто пытался потушить сигарету.
— Ну и где твои хвалёные способности? — издевательски спросил он, наклонившись ко мне поближе. — Почему Наумов так жаждет видеть тебя на своей стороне?
Я ему не ответил, не смог, так как боль в руке полностью поглощала моё внимание. И я не заметил, как он внезапно сошёл с моей ладони. Я отпустил рукоять пистолета и целой рукой подтянул её к себе, перевернувшись на бок и начав её убаюкивать. Помогало это плохо.
— И это всё, на что ты способна? — услышал я Алексея, не сразу сообразив, что он теперь обращается не ко мне.
Рука болела невыносимо, на её внешней стороне навечно застыл чёткий рисунок подошвы, а в целом она стала больше похожа на отбивную. Но пальцами я мог шевелить.
Где-то совсем рядом прожужжал разряд новой молнии, и я, наконец, нашёл в себе силы поднять голову и посмотреть, что же происходит.
Анна.
Она пришла. Она никуда не сбежала, она сейчас стояла здесь! Ну как, здесь — не возле меня, а у противоположного конца помещения.
У Алексея загорелся его плащ, и он его тут же сбросил — тот превращался в пепел прямо на моих глазах.
— А за это ответишь! — прорычал он и швырнул шаровую молнию прямо в Анну.
Она легко уклонилась, отпрыгнув влево, и светящийся шар угодил в неприметную деревянную дверь позади неё, и та тут же взорвалась тысячью осколками. Анна не замедлила с ответом и, за какую-то долю секунды неизвестно откуда достала спичку, чиркнула ею и швырнула её в Алексея. Горящая спичка летела гораздо медленней шаровой молнии и не так эффектно, так что Алексей самонадеянно не стал даже уклоняться — встал как столб и отбил эту спичку на уровне его головы. Едва спичка прикоснулась к его коже, как резко вспыхнула и щедро обсыпала его с ног до головы многочисленными искрами. Я заметил, как эти искры без труда прожигают одежду, оставляя на коже очень болезненные покраснения. Алексей зашипел от боли и, растопырив пальцы, направил обе руки в сторону девушки. Из его рук вырвались ветвящиеся фиолетовые молнии, попадающие во всё в увеличивающимся с расстоянием радиусе. Анна никак не успевала отскочить, площадь удара оказалась довольно большой — Алексей понял, что теперь у него получится её поджарить, усилил напор, и количество молний резко увеличилось.
Револьвер снова оказался под рукой, будто просился в неё всё это время. Я взял его в левую руку и направил длинное как у гаубицы дуло в метателя молний. Пуля буквально разорвала ему левую икру, тот вскрикнул и упал. Молнии прекратились.