Я согнул второй палец и затем последний, и рванул с места вслед за Джоном. Он открыл стрельбу по солдатам прямо на бегу, не целясь в них и смотря только на окно, я бежал сразу за ним. Прозвучала короткая очередь, но поздно — мы уже добежали и прыгнули. Джон аккуратно и очень точно влетел в дырку в стекле и вылетел наружу, я же немного промахнулся и наполовину врезался в стекло — меня снесло чуть в сторону от дырки. Я сгруппировался в прыжке и даже прикрыл лицо рукой, стекло расцарапало мне спину сквозь рубашку, и я вместе с обломками вылетел на холодный воздух внутреннего двора. Я не видел, сколько было до земли, что было у меня под ногами, и куда я летел. Мне показалось, что я завис в воздухе на вечность, желудок сжался в страхе, и я уже пожалел о своём решении сбежать через окно. Но земля наконец-то бросилась на меня, я больно ударился ступнями, перекувыркнулся и напоролся на своего американского друга. Затем я с трудом встал, ощущая лёгкое головокружение и боль в расцарапанной спине и, помогая подняться Джону, сказал ему:
— Блин, ты не мог приземлиться чуть дальше?
— Двигаем отсюда! — вместо ответа рявкнул он.
Двор был небольшой, явно слишком маленький для того, чтобы в нём можно было надолго скрыться от преследователей, но обильно утыканный в песчаный грунт арматурой и прочими кучами хлама, за которыми можно было прятаться как минимум от двух сторон дома из трёх. Оставалось только удивляться, как это удачно мы приземлились — под соседним окном наш побег бы тут и закончился из-за смотрящих в небо металлических прутьев, сваленных в большой зелёный мусорный контейнер. Наверху бандиты стали перекрикиваться, пытаясь нас увидеть внизу, но пока нам удалось на несколько секунд спрятаться и перевести дух.
Где-то совсем рядом скрипнула дверь, и я услышал голос Сашки:
— Пусти меня, мой брат убьёт тебя!
— Заткнись! — рявкнул на него Наумов. — И пошевеливайся, катер ждёт.
Катер! Наумов намеревался удрать через море отсюда!
Я дёрнулся, чтобы выскочить из-за мусорной кучи и увидеть Наумова с Сашкой, но Джон схватил меня за шиворот и очень вовремя остановил — я на краткий миг мелькнул-таки за кучей, и то место, где я должен был встать, взорвалось от многочисленных точных выстрелов.
— Вон там! — раздался крик сверху. — Я что-то видел!
— Николай, это ты? — громко спросил Наумов.
— Тихо, не отвечай, — прошептал Джон. — Переползём туда, пусть ищут нас…
Мы осторожно поползли к соседней куче, рядом с которой была вырыта траншея для прокладки труб.
— Коля, зря ты отказался присоединяться ко мне, — продолжал Наумов. Его голос постепенно удалялся. — Но на нет и суда нет. Да, кстати, тут кое-кто жаждет видеть тебя.
Я подумал, что он говорит про Сашку, но я ошибся.
— Убей их, — закончил Наумов.
— Надоели мне твои приказы, — услышал я голос, от которого у меня побежали мурашки по коже. — Но я с удовольствием сделаю это.
Алексей был здесь.
Я на секунду снова снял ментальный барьер, чтобы понять, где находится Наумов с Сашкой, где стоит метатель молний, и где находятся остальные враги. Это оказалось значительно труднее, чем в прошлые разы, похоже, RD действительно переставал действовать, но я узнал, что хотел. И расплатился за это резко усилившейся головной болью, сильно мешавшей мне рассуждать здраво.
— Там Наумов, Сашке в рот кляп воткнул, — прошептал я Джону, показывая вправо на выход из двора. Сдвинул руку немного левее: — Там Алексей.
— А что со стрелками?
— Разделились, часть остаются наверху, часть спускаются сюда, к нам.
— Приплыли, как говорите вы, русские.
— Да, — я был вынужден согласиться с ним. — Ещё немного, и начнём плавать к верху пузом как дохлая рыба.
Я понимал, что мне надо как-то прорваться через Алексея, чтобы попытаться догнать удирающего Наумова, но это могло оказаться смертельным для нас. Хотя, о чём я говорю? Сидеть здесь для нас тоже не цветочки собирать на поле.
Я ещё раз оглянулся, внимательно осматривая всё вокруг, и смотрел, пока мне в голову не пришла идея:
— Приготовься, — тихо сказал я Джону. — Когда услышишь грохот, беги к ближайшей машине и постарайся завезти её к моему приходу. Но постарайся, чтобы тебя заметили как можно позже.
— А ты куда? — нахмурился он. Ему идея бежать одному через простреливаемые барханы не слишком нравилась.
— Отвлеку их.
План мой был глупым, как и все предыдущие, но ничего лучшего я придумать сейчас не мог. Время истекало, и если не остановить Наумова сейчас, то больше я своего брата не увижу, даже если каким-то чудом переживу эту схватку и выберусь из неё не полным психом. Дело в том, что я заметил, что под окном у противоположной стены находится копия мусорного контейнера, в который мы благополучно не угодили при падении, и я собирался заставить стрелков отвлечься на несуществующие цели и как следует разозлить Алексея, чтобы дать Джону несколько секунд для того, чтобы он успел добраться до машины и каким-то неведомым образом включить мотор. Но главная проблема была в том, что второй контейнер я не видел полностью, только самый его край и парочку макушек торчащих прутьев. Как я уже успел убедиться совсем недавно — этого было мало. Но, слава небесам, мне не нужно было бежать прямо к этому контейнеру, достаточно было перебраться через один бархан.
Я повернулся в нужном направлении и вперился взглядом в странного вида угловатый обломок арматуры — такой точно должен быть снизу зацеплен за другие, и если его дёрнуть вверх, то это создаст нужный эффект. Руку я вытягивать не стал, боясь, что мне её отстрелят, поэтому только выставил ладонь и сложил пальцы так, будто я на самом деле схватил эту железяку. Воображение послушно поддалось и дорисовало недостающие детали, и пальцы мгновенно ощутили холод шероховатого металла. Я, ощутив, как у меня начинает нагреваться голова, точнее лобная её часть, попытался поднять обломок.
— Тяжёлый, скотина! — выдохнул я. — Готовься, сейчас я его…
Обломок, наконец, поддался и, издав противный скрежет, от которого у меня свело зубы, высек сноп искр из контейнера и приподнялся из него на полметра. Джон тут же побежал по траншее, огибая мешавший ему бархан и стараясь пригибаться как можно ниже.
— Там! — крикнули откуда-то издалека. За этим криком тут же последовали выстрелы по контейнеру, и я моментально отпустил обломок.
Тот грохнулся обратно, и от этого грохота у меня ненадолго заложило уши, настолько он был громкий.
Меня немного затрясло от нервов и холода, раны на спине и запястьях засаднило, а во лбу, как мне показалось, застрял крошечный уголёк, раскалённый до температуры Солнца. Но отвлечься на это я не мог, я упускал драгоценные секунды, поэтому я собрал остатки мужества в области ног и зайцем побежал за соседний, возле средней стены, бархан.
— Вижу, перебегает! — крикнули совсем рядом.
Песок был твёрд как камень, отчего бежать по нему не составляло труда, но просвистевшие пули буквально подарили мне крылья. Я перелетел оставшуюся пару метров по склону и, прыгнув, скрылся от стрелков за песчаным барханом, съехав вниз на исцарапанной спине. Рану защипало совсем по страшному, она, должно быть, сейчас была забита проклятым песком. Ненавижу песок!
— От меня не убежишь, парень! — услышал я невдалеке голос Алексея. — Теперь ты мой!
Принесла нелёгкая…
Блин, где же там Джон? Добежал ли он или нет?
Как раз тут же раздались выстрелы, но всего парочка и уже не по мне — Джон пересекал остаток расстояния до машин. Бандитов он явно интересовал гораздо меньше меня, да и Алексей на него тоже, поди, не отвлекался.
Я взглянул на второй контейнер, но, к моему сожалению, как оказалось, арматура торчала вовсе не из него, а из соседней стены. Выдернуть её я не мог при всём моём желании.
— Ох, — простонал я и тут же осёкся.
Я начал шарить руками в поисках того, чем можно было запустить в оказавшийся пустым контейнер, но ничего, кроме затвердевшего и местами оледеневшего песка, не было. Точно, заледеневший песок! Я со скоростью бешеной собаки вырыл увесистый кусок, пытаясь не обращать внимания на то, что при этом я умудрился расцарапать пальцы о какой-то мелкий мусор. Взяв его в руки, я хотел было его швырнуть так, собственными силами, но понял, что толку от этого не будет — Алексей где-то совсем рядом, я даже слышу, как он сопит, так что он точно заметит летящий предмет и поймёт, что я не побежал дальше, а притаился за барханом. Снова телекинез, иного выхода не было. Как бы ни был он хорош, но голова у меня болит всё сильнее, а в текущей ситуации это плохо. Единственный плюс — то, что сейчас холодно, изо рта даже пар идёт, и благодаря этому я переношу боль гораздо легче. Но мне уже сейчас чертовски холодно, исцарапанные руки побелели и плохо слушаются, а кровь из них еле идёт.