— Камнем… Нужно промыть рану, — торопливо проговорила Молли. — Может попасть инфекция. Да и прививка против столбняка…
— Недавно сделана, — успокоил ее Алекс и прибавил: — Но ты права: нужно промыть. Я пройду к тебе в ванную.
— Я все сделаю сама, — настаивала Молли, взбегая вверх по лестнице. — У тебя и на рукаве кровь. И рубашка порвана.
— Да, я знаю, — кивнул Алекс.
Наверху Молли провела его в свою спальню и с материнской настойчивостью усадила на кровать.
— Сиди здесь. Сейчас принесу вату и антисептик.
Алекс подчинился. Со своего места на краю кровати он видел ее, мечущуюся в ванной комнате. Ее лобик хмурился, пока она искала все необходимое.
— Будет немного больно, — предупредила она, неся небольшую корзиночку с ватными тампонами и пузырьками.
Больно… В этот момент ничто не могло причинить большую боль, чем мучительное желание прижаться к ней, признал Алекс, поднимая, как приказано, голову и закрывая глаза.
Молли сама вскрикнула, когда удалила присохшую кровь и открыла рваные края раны. К счастью, она была не слишком глубокой и, насколько можно видеть невооруженным глазом, в нее не попала грязь. Однако, ради безопасности, она очень тщательно обработала рану антисептиком и заклеила полоской пластыря.
— Что с рукой? — спросила она, закончив со лбом.
— Не знаю, — приврал Алекс. — Можешь посмотреть сама. Я сниму рубашку…
— Нет… — Молли осеклась. Ее лицо пылало от стыда. — Да, да, снимай.
Алекс хмурился, снимая рубашку. Это решительное «нет» содержало немалую долю страха. Черт возьми, не его же она боится? Он просто не такой мужчина. Ни у одной женщины не было причин бояться его.
У Молли прервалось дыхание, когда Алекс бросил рубашку на пол ванной. Его тело так… так прекрасно, если это прилагательное применимо к мужчинам. В ее глазах он определенно красив. Ей до боли хотелось протянуть руку и погладить его, повторить то путешествие по мужскому телу, которое она совершила прошлой ночью.
Она поспешно собралась с духом и взяла свежий тампон из корзинки.
Царапина выше локтя была длиннее и глубже, чем на лбу. Молли нахмурилась, раздвинув ее рваные края, но, к ее облегчению, немедленно потекла кровь, чистая, красная и без грязи. Хотя…
На этот раз Алекс вздрогнул, когда она щедро залила всю царапину антисептиком.
— Это ради твоей же пользы, — по-матерински увещевала она.
— Как скажешь, сестра, — с насмешливой серьезностью согласился он, и его губы растянулись в дразнящей улыбке. — Почему-то мне кажется, что тебе это нравится.
Молли ничего не могла поделать. Она чувствовала, что начинает улыбаться в ответ и слегка краснеть.
Ей действительно нравилось. Но причина совсем не та, на которую он намекал.
Просто быть рядом, чувствовать неожиданную эмоциональную близость — все это внезапно оказалось столь драгоценным, что горячие слезы счастья навернулись на ее глаза.
Пытаясь скрыть свои чувства, она наклонила голову и мгновенно обнаружила, как близко ее лицо к его руке… как близко губы к его коже.
Было невозможно устоять и не наклонить голову еще ниже и не коснуться губами его кожи чуть выше раны.
Алекс замер, почувствовав нежное прикосновение ее губ, мимолетный поцелуй, столь краткий, что он уже был готов поверить, что выдумал его, что это плод разыгравшегося воображения.
— Молли…
Едва услышав требовательный тон его голоса, Молли замерла; мучительный стыд сковал ее, когда руки Алекса сжали ее плечи.
— Я не хотела… — начала оправдываться она. — Это не то…
— Это «то», — взволнованно проговорил Алекс. И с этими словами сжал ладонями ее лицо, привлек к себе податливое тело и так хищно, страстно поцеловал ее, что Молли подхватила волна удовольствия невиданной силы, и у нее не было другого выбора, лишь немедленно забыть о своих предчувствиях и страхах и сдаться, капитулировать перед ним и собой.
Под ладонью, которая — она не помнит как — оказалась на груди, Молли чувствовала мощные удары его сердца. Его кожа согревала ее, запах обволакивал и возбуждал, возвращал воспоминания минувшей ночи.
— О, Молли, Молли… я так хочу тебя, — услышала она стон между поцелуями. — Потрогай, как сильно, — бесстыдно потребовал он, прижимая ее руку к своей плоти.
Тело Молли немедленно откликнулось на его возбуждение. Словно они были любовниками всю жизнь, а не провели лишь одну ночь.
Молли не помнила, когда попросила раздеть ее, но она, конечно же, попросила, потому что, пока ее нежные пальчики ласкали его тело, а губы покрывали поцелуями его шею, она слышала охрипший голос:
— Да, да, конечно… О Боже, Молли, я хочу тебя так сильно, что не могу оторвать от тебя руки…
Молли беспомощно дрожала, слушая его. Как сказать мужчине, что именно этого она хочет от него? Как сообщить, что она, взрослая женщина, может прекрасно раздеться сама, а не потворствовать архаичным мужским фантазиям?
Она чувствовала, как неохотно сдаются пуговки ее блузки под напором его пальцев.
— Если ты не прекратишь, — предупредил он, когда ее пальчики продолжили свои интимные ласки, — я никогда не справлюсь с этой штукой, не разорвав ее в клочья.
Но Молли, не слушая его, потянула вниз молнию его джинсов и, скользнув рукой внутрь, почувствовала напряжение мужского тела. Взрыв ощущений потряс ее, едва она коснулась возбужденной плоти, и буквально расплавил.
Она одарила его лукавой, дразнящей улыбкой.
— Молли… — яростно запротестовал Алекс, продолжая расстегивать непослушные пуговицы, но его запах, ощущение твердой мужской плоти в руках дурманили голову, словно старое, выдержанное вино.
— Вчера ночью у тебя не было подобных проблем, — дерзко напомнила она. Боже, что вселилось в нее? Что она говорит?.. Но было уже поздно. Алекс с диким ревом мужского восторга сжал ткань и потянул в стороны, обнажая ее грудь. Восхитительный трепет охватил ее тело.
Но это не шло ни в какое сравнение с ощущением, когда Алекс накрыл ладонями ее груди и зарылся в них лицом, лаская языком, покусывая, пока она не застонала от блаженства.
Алекс проворно раздел ее и разделся сам, дрожа от нетерпения. Молли стала медленно водить кончиками пальцев вверх и вниз по предмету своего вожделения. Зрелище восхищало ее.
— Молли, — прохрипел Алекс, — ты представляешь, что делаешь со мной, когда смотришь вот так… когда трогаешь вот так?..
— Я хочу смотреть на тебя, — нежно проговорила Молли, слегка шокированная собственными словами.
— И я хочу посмотреть на тебя, — предупредил Алекс, осторожно раздвигая ей ноги. Его рука скользнула между ними и начала ласкать ее.
Молли стонала, тихо одобряя его действия. Однако этого было недостаточно: она хотела, чтобы он был глубоко внутри нее.
— Алекс, — прошептала она. — Пожалуйста…
— Что «пожалуйста»? — прошептал он в ответ.
— Пожалуйста, сейчас, —откликнулась Молли, и он лег сверху и медленно, очень медленно проник внутрь.
Было даже лучше, чем она воображала. Лучше любых фантазий. Все ее тело начало трепетать в страстном возбуждении, как только он начал глубоко и сильно двигаться в ней.
Молли оплела его руками, плотно обхватила ногами и отдалась совместному наслаждению, нараставшему с каждым ритмичным движением тел. Слияние с ним так прекрасно, так необходимо… Трудно представить, что было время, когда он не был частью ее жизни.
— Молли!.. Молли!.. — выкрикнул он ее имя в муках любовного экстаза и облегчения. Молли почувствовала, как и ее тело содрогнулось на вершине наслаждения. Она даже ощутила внутри жаркую, взрывную волну его оргазма. И в этот момент не могла не подумать, что значит зачать с ним ребенка, создать новую жизнь, создать намеренно и обдуманно, сознавая, что они не просто делят постель, что этот акт связывает их воедино на всю оставшуюся жизнь, связывает новой, уникальной жизнью, которую они создают.