Сегодня ночью они уже любили друг друга. Придя в номер после кофе, который они пили внизу, оба чувствовали себя приятно расслабленными и, забравшись в постель, начали целоваться, ласкать друг друга, и ласки естественным образом перешли в акт любви.
Но потом все пошло не так, как раньше… Ласки показались ей на грани дозволенного. Предельно острые ощущения рождались всего лишь от прикосновений, жара его ладоней у нее на плечах, от того, как он смотрел на нее. Да, все дело в его глазах…
Окно оставалось открытым. Из него тянуло холодом. Он наклонился и поцеловал ее открытым, влажным, голодным ртом, со страстью, способной растопить любые льды. Страстью, входящей в волнующее, возбуждающее противоречие с холодом его кожи. Она чувствовала, как зубы его скользят по ее зубам; язык его змеей проникал в глубину ее горла. Поцелуй подействовал на нее как вспышка молнии, от которой занялись огнем все эрогенные зоны ее тела. Секунда, и он поднял ее на руки. Оказавшись на кровати, Синди краем сознания успела отметить, что ночная рубашка разорвана от ворота до подола.
Небольшая потеря…
Его губы, язык были повсюду. Он скользил губами вдоль ее горла, к ключице. Поцелуй. Наслаждение, острое, как удар током. Синди начало трясти, но не от холода, а от возбуждения.
— Господи, что мы сегодня такое выпили? — пробормотала она.
Он не ответил. Он находился у нее между ног. У нее начались спазмы экстаза. Руки взметнулись вверх, она ничего не слышала и не видела, она пылала в огне. Он целовал ее. Он становился все напористее, поцелуи его стали почти болезненными, почти мучительными… Но и в боли ощущалось наслаждение. Болезненное наслаждение. Она захотела прошептать ему, что так не надо… Она не могла — не было голоса, ее била крупная дрожь. Волны оргазма накатывали одна за другой. Он поднялся над ней, она изо всех сил обхватила его ногами, прижимая к себе. На грани полного забытья она успела подумать, что кровать развалится, что люди внизу могут проснуться, что крыша рухнет…
Позже, она не знала, насколько позже, она не могла сказать, как долго страсть держала их в плену, несколько бешеных минут или всю ночь, она снова почувствовала холод. Она протянула руку, Джаред был рядом.
— Окно, — пробормотала она.
—Угу.
— Окно… Холодно.
Он не шевелился. Она соскочила с постели нагая и подбежала к окну, чтобы закрыть ставни и запереть их, а потом закрыть массивное окно. Ее трясло от холода. Она обхватила себя руками и тут решила, что должна заскочить в туалет, прежде чем ложиться в постель. Она закрылась в ванной — Синди не относилась к тем, кто считает, что в браке закрываться необязательно, и, когда с нуждой было покончено, она вымыла руки и ополоснула лицо водой. Взглянув в висевшее над раковиной зеркало, она заметила царапины на шее. Из крохотной ранки на груди капала кровь. И на бедре тоже ранка и след крови.
Она приняла наскоро душ. Подумаешь, царапины. Выключив в ванной свет, она юркнула в постель, под одеяло, и обняла мужа. Какое-то время он не шевелился. Он лежал на спине, но в темноте она не могла сказать, открыты у него глаза или нет.
— Джаред?
Он нежно провел рукой по ее волосам.
—Угу.
— Ты был потрясающим!
— Ну, я старался.
Ей показалось, что он делает над собой усилие, чтобы говорить непринужденным тоном.
— Совсем по-другому. Не знаю, хочу ли я такого каждую ночь.
— Почему нет?
— Ты укусил меня.
— Укусил тебя?
— Ну, ты знаешь…
— Любовные засосы.
Синди не стала говорить, что после засосов кровь обычно не течет. В конце концов, то, что было… Незабываемо.
— Джаред?
— Хм?
— Я люблю тебя.
Он долго не отвечал. Но потом повернулся к ней лицом, прижал ее к себе и стал нежно гладить по спине. Его била дрожь.
— Джаред, что случилось?
— Ничего. Я просто замерз. О, как мне холодно!
— Сам виноват, глупый ты человек! Зачем так долго стоять у открытого окна и смотреть на снег!
Он нежно поцеловал ее в лоб. Как не похож этот поцелуй на те, другие! Легок, как дыхание ветра, нежен, как лепесток цветка.
Его продолжало трясти.
Я принесу еще одно одеяло.
Она встала с постели, наткнулась на что-то в темноте, стукнулась пальцем ноги о ножку кровати и выругалась.
— Джаред, хорошо бы зажечь свет.
— Синди, иди ко мне. Просто иди ко мне.
— Я пытаюсь найти одеяло. Для тебя, — с нажимом на последнем слове сообщила она.
— Не надо одеяло. Иди полежи со мной. — Джаред нетерпеливо вздохнул. Секунда, и он был на ногах, сгреб ее в охапку. — В тебе все тепло, которое мне нужно.