Больше он ничего не сказал, он перегнулся пополам и упал на землю в рыданиях. Монахи подошли сзади. Один из них помог мальчику подняться на ноги.
— Сколько людей выжило?
— Пятнадцать — двадцать… все в церкви.
— Начинаем строить баррикаду, — громко приказал дружинникам Хаган.
— Вы можете строить свои баррикады, — объявил Питер, но я нам говорю — в церкви вы будете в безопасности.
— Мы должны строить заграждения, — начал втолковывать монаху Рагнор.
— Если должны, то стройте, — ответил ему Питер, — а мы должны делать то, что нам надлежит. Сын мой, — спросил Питер у мальчика, — где же остальные?
— Сейчас выйдут, теперь, когда… мы вас увидели. И тут из церкви начали выходить люди. Те, кто шел позади, в безумии своем толкали тех, кто выходил первым.
Какая-то женщина бросилась к Рагнору. Она обхватила его руками и подняла лицо с огромными черными глазами. Растрепанные темно-каштановые волосы ее разметались по спине. Юбка была порвана, рубашка вся в пыли, щека поцарапана. Она была очень красива.
— Слава Богу! — прошептала она. Он смотрел на нее во все глаза.
— Вы здесь, вы пришли. Вы не солгали моему отцу, вождю.
— Мы пришли слишком поздно.
— Но вы спасете жизнь нам, оставшимся!
— Спасем или умрем вместе с вами, — пообещал Рагнор.
— Алан, помоги им. Отдай им то, что осталось у нас из инструментов. Мэри, помоги мне принести воды и все, что мы сможем найти из еды.
Она все продолжала его обнимать.
— Мы будем сражаться вместе с вами или погибнем, — тихо произнесла она.
— За работу! Скоро наступит ночь!
— Принимайтесь за мертвецов, други мои! — призвал Питер монахов. Рагнор покачал головой, но монахи продолжали работать с утроенной энергией, собирая и животных, и людей. Разожгли огромный погребальный костер.
Запах горелой плоти оказался мерзок.
— Даже для викинга, — печально усмехнулся Хаган. Когда стемнело, Питер настойчиво велел всем идти в церковь. Хаган согласился.
— Норвежцы не боятся темноты, — обратился к монаху Хаган, — но люди устали.
Церковь представляла собой наилучшее укрытие — что-то вроде крепости. Тем более что вокруг нее успели возвести частокол.
Прошло несколько часов. Оставшиеся в живых женщины принесли воду и все, что осталось из еды. Дочь вождя подошла к Рагнору. Тот стоял у освещенного луной окна.
— Хаган сказал, что на твое место придет другой часовой. Тебе надо поесть. Пойдем, я приготовила для тебя пищу.
Она повела его в угол, где несколько деревянных скамей сдвинули вместе так, что получился стол.
Он ел жадно, с волчьим аппетитом, а насытившись, спросил:
— Я съел и твою долю?
— Даже если так, я не возражаю. Я к твоим услугам, хотя такие, как ты, берут то, что хотят, не спрашивая о желаниях других.
— Такие, как я?
Она пожала плечами.
— Ну да. Викинги.
— Ах, викинги.
Она опустила голову, но вскоре вскинула ее с дерзкой улыбкой.
— Хорошо. Может, дело не только в том, что ты — викинг.
— В самом деле?
— Ты — мужчина. Мужчины всегда берут то, что хотят, оставляя после себя… разрушение.
— Ты видела людей, темных врагов, приходящих ночью?
Она отвернулась.
— Я ничего не видела. Я приходила сюда и пряталась под алтарем, как мне велел отец. Мы знали, что они приходят в темноте. Большинство мужчин выходили им навстречу, чтобы драться. Ты видел, сколько их там полегло снаружи, Некоторые женщины и дети прятались в церкви. Но большинство надеялись отсидеться в домах.
— Я не видел тебя, когда мы встречались с твоим отцом и его помощниками, — проговорил Рагнор. — Я не знал, что у вождя есть дочь. Как тебя зовут?
Она смотрела на него, сияя карими глазами.
— Нари, — назвала она свое имя. — Меня зовут Нари. — И она взяла его за руку и переплела свои пальцы с его пальцами.
Глава 14
Синди крепко спала. Спала крепким здоровым сном, без сновидений. Спала так, словно весь мир умер для нее, а она для мира.
Ее разбудило прикосновение мужа.
Она тихо застонала.
Он что-то прошептал ей на ухо. Руки его двигались по ее телу.
Хочешь, чтобы я прекратил?
— Да! — едва не закричала она в голос.
Но она не стала ничего говорить. Ей нравилось его внимание, просто она устала. Честно говоря, она не была уверена в том, что муж ей верен, и она ужасно ревновала его к графине, хотя твердо решила не показывать и виду. Вначале, разумеется, она не желала признавать очевидное. Потом пыталась уверить себя в том, что ошибается. Она влюбилась в Джареда, будучи еще подростком, и за все совместно прожитые годы не растеряла своего чувства к нему. Но в последнее время…