Согласно плану, который Энн и Чендлер изложили под конец проведенного вместе второго дня, я, как и несколько месяцев назад, должен был лететь в Тегеран. На мой взгляд, это выглядело лишенным воображения и слишком рискованным. Так что в тот же вечер я сел и придумал свой собственный сценарий, по которому я должен был лететь в Турцию, а затем сесть на поезд до соседнего Азербайджана. Из Азербайджана я проехал бы через Узбекистан в Таджикистан перед тем, как попасть в Афганистан. Добравшись до Герата, что на западе Афганистана, я пересек бы границу с Ираном, и в иранском городе Мешхед сел на автобус до Тегерана.
Когда на следующий день за обедом я представил свою идею Энн и Чендлеру, они, похоже, были удивлены. Энн спросила: "Как, черт возьми, вы это придумали?"
"Я знаю этот регион и пытался разработать что-то, что иранскому революционному правительству было бы трудно отследить".
"Вы определенно добились этого", заявил Чендлер, поедая бургер с картошкой в ресторане отеля. "Полагаете, это сработает?"
"Надеюсь, что да. Как только окажусь в Тегеране, отправлюсь в центр и наведаюсь к сотрудникам EDS, а затем придумаю способ вывезти их из страны".
"Окей. Мы вернемся к вам сегодня вечером".
Я нервничал в ожидании, вновь и вновь представляя, как оказываюсь в тюрьме в Иране, и разъяренные исламские экстремисты расстреливают меня.
Сотрудники разведки вернулись вечером и заявили, что задание в Тегеране отменяется.
"Правда?" спросил я, гадая, правильно ли я расслышал.
"Да", ответила Энн.
Я почувствовал такое облегчение, что чуть не упал в обморок. Мне велели вернуться в Брэгг и доложить их коллеге из ЦРУ в Центре имени Джона Кеннеди. Позже я узнал, что сотрудники EDS набрались смелости, покинули свой офис, доехали до аэропорта и без происшествий выехали из страны. Вроде как в фильме "Арго", но без ухищрений и драматизма.
В 80-м, в начале своей карьеры, я понятия не имел, что, будучи в спецназе, а затем в качестве военного подрядчика, окажусь втянутым практически во все крупные конфликты, в которых США участвовали на протяжении следующих тридцати пяти лет.
По иронии судьбы первое место, куда я попал после Тегерана, и мое последнее назначение касались одной и той же страны: Афганистана. Ночью 24 декабря 1979 года, когда я был в Форт-Брэгге, озабоченный захватом американского посольства в Тегеране, подразделения советской 40-й армии были переброшены по воздуху в столицу Афганистана Кабул, начав длившуюся девять лет оккупацию. Три дня спустя, в рамках операции "Шторм-333", 700 советских военнослужащих и агентов КГБ, переодетых в афганскую форму, устроили штурм дворца президента Афганистана, приведший к гибели президента Хафизуллы Амина и замене его на просоветского социалиста Бабрака Кармаля.
Пока страны Запада наблюдали и гадали, что будет делать Москва дальше, советская 40-я армия под командованием маршала Сергея Соколова вошла в страну с севера, а 103-я гвардейская Витебская воздушно-десантная дивизия высадилась на кабульской авиабазе Баграм. В считанные дни в Афганистан вошли около 1800 русских танков, 2000 единиц другой бронетехники и 80000 солдат.
После прибытия в последующие несколько недель двух дополнительных дивизий общая численность советских войск достигла более 100000 человек личного состава. Это была не просто демонстрация поддержки недавно поставленного афганского президента, это было полномасштабное вторжение, имевшее целью распространение советского влияния по всему региону и защиту их интересов в Афганистане от Запада и революционного режима Ирана.
Смелый шаг Советов поставил администрацию Картера, зашатавшуюся после захвата американского посольства в Тегеране, в еще более неловкое положение. Весь мир решительно осудил оккупацию Афганистана. Запад, Китай и тридцать четыре исламских страны потребовали немедленного и безусловного вывода советских войск. В ходе одного из самых односторонних голосований в истории Совет Безопасности ООН с перевесом в 104 против 18 голосов принял резолюцию против советского вмешательства. Президент Картер повысил экономические ставки, введя против СССР торговое эмбарго и бойкотировав московскую летнюю Олимпиаду 1980 года.
Как и в случае с другими иностранными оккупантами, включая британцев в девятнадцатом веке, в Афганистане все пошло не так легко, как ожидали Советы. Даже подпираемый армией русских, Кармаль, новый президент Афганистана, был не в состоянии заручиться поддержкой большинства народа. Советские войска вскоре оказались втянутыми в подавление городских восстаний, борьбу с племенными ополчениями и мятежами частей афганской армии.