Всякий раз, когда советские войска покидали опорные пункты в крупных городах, они подвергались нападениям мелких групп повстанцев и племенного ополчения, в совокупности известных как моджахеды, рассматривавших Советы как иностранцев, навязывающих свои взгляды и разрушающих местную культуру. К ним присоединились местные и арабские джихадисты, объявившие священную войну атеистическим захватчикам, которые, по их мнению, были одержимы жаждой осквернить ислам.
То, что стало известно как советско-афганская война, вылилось в тупик, когда Советы контролировали крупные города, а моджахеды с относительной легкостью перемещались по остальным 80 процентам страны.
Увидев возможность наказать Советы, заставив их увязнуть в заведомо безвыигрышной войне, администрация Картера дала ход секретной программе ЦРУ, известной как операция "Циклон", в итоге поглотившей более трех миллиардов долларов, потраченных на вооружение и подготовку моджахедов с использованием в качестве промежуточного звена разведки Пакистана, Межведомственной разведывательной службы (ISI – Inter-Services Intelligence).
В числе поставляемого в рамках этой и аналогичных программ Саудовской Аравии, британской MI-6, Египта, Ирана и Китайской Народной Республики оружия были китайские и советские АК-47 и РПГ, а также ПЗРК(2) FIM-43 "Рэдай", использовавшиеся для выведения из строя советских вертолетов.
Несмотря на утверждения пакистанского генерала Мохаммеда Юсуфа о том, что "ни один американец никогда не тренировал и не имел прямого контакта с моджахедами, и ни одно американское официальное лицо никогда не проникало на территорию Афганистана", я могу сказать, что это неточно.
В августе 1980 года мой сержант группы сообщил, что я отобран для выполнения совершенно секретного задания в Пакистане и Афганистане. Хорошей новостью было то, что, поскольку я должен буду ехать по "официальному" красному паспорту(3), который мог быть выдан только гражданину США, дело с моими документами было ускорено, и я немедленно получил гражданство. Я был в восторге. Кроме того, мне предстояло пройти трехмесячный языковой курс на специальном объекте в Форт-Брэгге, который должен был помочь мне перейти с моего родного языка, фарси, на дари, на котором говорят в большей части Афганистана.
В ноябре 1980 года я и еще несколько моих товарищей по ODA 561 оделись в гражданскую одежду и сели на коммерческий рейс, который доставил нас в Нью-Йорк, Лондон и, наконец, в Исламабад, Пакистан. Там мы присоединились к членам другой ODA Сил спецназначения, и на автобусе направились в город Чаман, неподалеку от афганской границы.
Разместившись на секретном совместном объекте ЦРУ и ISI в пустыне недалеко от Чамана, следующие два месяца мы провели, обучая примерно 500 моджахедов. Все они относились к афганским племенам – жесткие парни в хорошей физической форме, всю жизнь боровшиеся за элементарное выживание. Они выглядели целеустремленными и заинтересованными в освобождении своей страны.
Мы обучали их разведке, патрулированию, устройству линейных и площадных засад, продвижению перекатами и прочим элементам тактики малых групп. Моей задачей, как специалиста по вооружению, было обучение их уходу и стрельбе из АК-47 китайского производства, минометов, РПГ и русских крупнокалиберных пулеметов ДШК образца 1938 года. Моджахеды все быстро схватывали.
В возрасте от девятнадцати до пятидесяти они делились на членов пуштунских племен с юга Афганистана и таджиков из центра и с севера страны. Большую часть времени я проводил с таджиками, потому что они говорили на дари, который был близок к моему родному фарси. Я мог не только легко общаться с ними, но со своими темными чертами и отросшей черной бородой вполне походил на них.
В вечерних беседах после ужина, обычно состоящего из каких-либо вариантов баранины или козлятины на гриле, они выражали благодарность за нашу помощь. Поскольку после того, как моджахеды отправлялись в Афганистан, США не могли снабжать их по воздуху, мы оборудовали на его территории тайники с оружием.
Мы делали это глубокой ночью, проникая через границу на грузовиках с выключенными фарами. Мы либо искали существующие естественные пещеры, либо рыли их возле вершин холмов, на расстоянии не менее 2000 метров друг от друга. Некоторые пещеры пришлось укреплять балками и валунами. Мы наносили каждую пещеру на карту и отмечали ее местонахождение кольями, грудой камней или поваленным деревом, помеченным камуфляжной краской, в 100 футах от входа, чтобы моджахеды могли найти ее. На следующую ночь или около того мы возвращались с дюжиной моджахедов, которые перетаскивали ящики с автоматами, ручными гранатами, минометами и боеприпасами с дороги в пещеры, в то время как мы, четверо парней из спецназа, несли охранение с M16 наготове.