Я подумал, что это, должно быть, какой-то недосмотр. На следующий день я пришел опять и прождал еще два часа с тем же результатом. На третий день сержант Джоплин отвез меня прямо в штаб "Дельты" и обратился к дежурному сержанту.
"Видите этого парня", сказал он, указывая в мою сторону. "Он говорит на трех языках, хорошо подготовлен, столь же опытен и крут, как все, кого я знаю. Он нужен вам. Так какого черта вы издеваетесь над ним?"
"Сержант, это было простое недоразумение", ответил сержант "Дельты". "Похоже, у нас нет его документов".
"Чушь собачья. У вас есть его документы. Их отправляли трижды!"
"Мне очень жаль, сержант. Должно быть какая-то нестыковка".
"Нет уж, извините", ответил сержант 5-й Группы Джоплин. "Идите в жопу, ребята! Вы потеряли хорошего кандидата".
Подход "Дельты" с самого начала был сопливым. Да и ладно. Когда "Блю Лайт" расформировали, я не слышал ни одного упоминания о нем до 1990 года и фильма "Крепкий орешек 2", когда один из персонажей был упомянут как бывший член "антитеррористического подразделения "Блю Лайт".
Из "Блю Лайт" я перешел в ODA 562 и был немедленно брошен в воду, если можно так выразиться. Курс легководолазной школы включал три недели подготовительных занятий в Форт-Брэгге, а затем три изнурительные недели в Ки-Уэст. Каждое утро в 04:30 мы пробегали пять миль трусцой, затем бежали еще тридцать минут по влажной жаре, держа над головами лодки RB-15, делали отжимания, качали пресс – все это перед завтраком в 07:30. Затем все продолжалось в бассейне. Приседания, выпады в упоре, обучение вязанию узлов под водой. Первая неделя: 500 метров на поверхности, 500 под водой.
К третьей неделе мы проделывали это раз шесть. Инструкторы уводили нас на 100 метров в океан, и велели плыть к берегу под водой, всплывая не больше двух раз. Мне казалось, что у меня вот-вот лопнут легкие, но я справился.
В ночь после выпуска я сидел в баре на Дюваль-стрит, расслабляясь и попивая пиво с парой моих товарищей по спецназу, когда зацепился языками с темноволосой девушкой, русской по имени Аня. Слово за слово, и она пригласила меня к себе на квартиру.
Она провела меня в спальню, где потолочный вентилятор перемешивал влажный жаркий воздух, и начала выскальзывать из платья. Мое внимание привлекли не кружевные черные бюстгальтер и трусики, которые она носила под ним. Я увидел, что на стенах висят цепи, хлысты, зажимы, наручники и прочие атрибуты садо-мазо.
Это еще что за чертовщина такая? Подумал я про себя. Она собирается запытать меня до смерти?
Аня была такой красивой и сексуальной, что я был готов рискнуть. Мне подумалось: Если она убьет меня, по крайней мере, я уйду с улыбкой на лице.
К счастью, я пережил ее очень умелые и страстные любовные утехи. Потом, когда мы вдвоем, остывая, сидели на ее балконе, я услышал двух своих товарищей, идущих по улице и распевающих, отчаянно фальшивя.
"Эй, Фрэнк, Боб!" позвал я.
"Чангиз, какого черта ты там делаешь, приятель? И кто эта детка там, с тобой?"
Аня пригласила их к себе и после пары рюмок водки взялась за нас троих разом. Никакого стыда, никаких запретов.
После окончания школы легководолазов Сил спецназначения, я был отнесен к категории "Виски 9" (W9), что ставило меня в малочисленную группу обладавших одновременно квалификацией Рейнджера, легководолаза (SCUBA) и HALO. Отчасти благодаря моему расширенному набору навыков штаб перевел меня из ODA 562 в ODA 564, являвшуюся командой "Грин Лайт" (HALO). Я занял должность "11 Браво" – младшего специалиста по вооружению.
В каждой Команде "А" было по два офицера, два медика, два связиста, два разведчика, два подрывника и два специалиста по вооружению. Так что, если один специалист погибнет, его место может занять другой. Или, при необходимости, команду можно разделить на две части. Команды были заточены под нетрадиционные способы вооруженной борьбы, и были способны работать независимо и децентрализованно.
Иными словами, мы обладали большой гибкостью, что подразумевало высокую степень ответственности и независимости.
Задачей групп "Грин Лайт" было развертывание в тылу противника и уничтожение его техники и объектов инфраструктуры. Нас также назначили группой по применению специальных ядерных боеприпасов (SADM – Special Atomic Demolition Munition). Это означало, что один человек был отобран для ношения весящего восемьдесят пять фунтов (38,5 кг) тактического ядерного боеприпаса.